Юрий Абрамочкин: Членов Политбюро я воспринимал как простых людей
Юрий Абрамочкин: "Членов Политбюро я воспринимал как простых людей"
Сегодня в Выставочном зале Союза художников РТ открылась персональная выставка известного российского фотографа Юрия Абрамочкина «Два времени – две эпохи». Обладатель самой престижной международной профессиональной премии «Золотой глаз» World Press Photo, он - один из 15 фотожурналистов России, включенных в знаменитую 1145-страничную американскую энциклопедию «Современные фотографы» издательства St. James Press. Он снимал пять американских президентов и всех отечественных руководителей, начиная с Хрущева.
Во время развески выставки, вобравшей более 200 работ, сделанных на протяжении почти сорока лет, Юрий Абрамочкин рассказал о себе и героях своих фотографий корреспонденту «Татар-информа» Натальe Титовой.
Ваша выставка носит название «Два времени – две эпохи», а эпиграфом к ней служат собранные в единое панно фотографии, четко поделенные на черно-белые и цветные. А в вашем восприятии эти эпохи так и делятся на черно-белую и цветную?
Да здесь собраны люди разных эпох, причем люди и простые, и высокопоставленные. Здесь показано все, чем я в жизни занимался и чем интересовался. В 60-е годы цветная фотография не была доступной всем, да и журналов качественных у нас не было.
Но у вас - и как у фотографа, и как у человека, гражданина своей страны эта эпоха отпечаталась в памяти как черно-белая?
Ни в коем случае. Не надо сюда примешивать политику. Я просто снимал жизнь, людей. Была у меня черно-белая пленка в достатке, снабжала меня ею редакция, вот я на нее и снимал. Потом появилась потребность снимать для обложек, появились новые журналы и новые требования, нужно было украшать их цветными разворотами – стал снимать цветные снимки. С этого момента снимал двумя камерами, успевая при этом менять объективы. Это, знаете, должна быть виртуозная сноровка.
Это фотографии, снятые по службе?
(Большой раздел выставки посвящен членам советского правительства)
Да. Я был корреспондентом, аккредитованным при Кремле, поэтому все события, в том числе демонстрации и парады обязан был снимать.
Наверное, был особый этикет поведения в присутствие высокопоставленных начальников?
Конечно, этому придавалось значение.
Инструктировали как себя вести?
Специально нет. Просто надо было вести себя прилично, и спасибо моим родителям, которые научили меня в детстве, во всяком случае, бытовой культуре поведения.
О чем члены правительства говорили вовремя демонстраций, стоя на трибуне?
Я особо не подслушивал, да и подходить очень близко не рекомендовалось… Ну, как ведут себя люди, которых объединяют дружеские отношения? Особо важных вопросов на трибуне не обсуждали. Честно говоря, я их всегда рассматривал как обычных людей, никогда не робел в их присутствии. Возможно, это и послужило тому, что мне поручали такие съемки. Но, скажем, попросить посодействовать в организации встрече с тем или иным малодоступным человеком можно было. Правда, пользовался я этим крайне редко.
Как случилось, что организатором этой выставки стало агентство «Татмедиа»?
Я был членом жюри, проходящего в Казани регионального фотофестиваля «Портрет эпохи». Узнав, что у меня есть готовая выставка, агентство ею заинтересовалось. Эта выставка может быть интересной не только фотографам, но жителям города.
Но впервые эта выставка экспонировалась летом в Москве?
Да. И говорят, с большим успехом (смеется). Думаю, что надо издавать альбом на основе этого проекта. Более всего меня порадовала книга отзывов, сто страниц которой были заполнены не просто вежливыми замечаниями, а очень глубокими размышлениями по поводу времени и людей, запечатленных на фотографиях.
Мы все стараемся показаться на Западе, а мне интересно эту выставку показать в России. Ведь она рассказывает о нашей жизни и жизни нашего государства. Она близка и понятна нашим людям. Я надеюсь, что выставка будет интересна и казанцам.
Выставка впервые выехала за пределы Москвы?
Да. Третьим городом, будет Коломна, город в Подмосковье, а следующим, скорее всего, Гагарин, где меня давно просят ее показать, тем более, что у меня есть большой раздел, посвященный Юрию Гагарину. Кстати, очень большую заинтересованность в этом проявила возглавляющая все Кремлевские музеи дочь Гагарина, которая на этом снимке 1961 года (подводит к лежащей пока на полу фотографии) вот в этом кульке на руках у своей мамы.
Кстати, это была одна из первых профессиональных съемок, с которых началась ваша карьера фоторепортера.
Да. Мне было 24 года, когда я удачно подвернулся под руку редактору, которая отправила меня на столь ответственную съемку в числе четырех крупнейших советских фотографов. На самолете командующего советской авиации Вершинина мы вылетели в Сочи, где на даче Василия Сталина Гагарин восстанавливал силы после полета в космос. По роду своей деятельности мне повезло встретиться с очень многими большими и интересными людьми, которых знал весь мир. Я имею в виду не только членов правительства и руководителей государств.
(Подходим к фотографии, запечатлевшей маршала Конева на рыбалке)
Снять Конева, было редакционным заданием, но этот снимок целиком моя заслуга. Узнав, что он собирается на рыбалку, я напросился вместе с ним. Репортер, он как охотник, должен быть все время начеку в состоянии охотничьего азарта. Дело фотографа увидеть черты, присущие конкретному человеку.
И нельзя полагаться только лишь на редакторов и журналистов, если работаешь с ними в паре. Фотографы должны быть психологами, уметь входить в контакт с людьми. Из этого и складываются результаты. Я за добрые отношения: никогда сразу не хватаюсь за фотоаппарат, не начинаю крутить людей, пересаживать. К этому я пришел не сразу. Но потом понял, что сначала надо просто поговорить с человеком. Когда он почувствует твою искренность, раскрепостится и сам. Так слазил за героем Соцтруда в шахту, в забой, хотя снимал его наверху. Он был грязным, а я чистым, неудобно ведь. Надо же было понять, где он работает. А вот потом такой же чумазый, как он, снимал его на улице.
Так я работал со многими людьми, неважно глава это государства или человек с улицы.
Вы рассказали сейчас о взаимодействии с объектом съемки, но у вас есть коллеги. Каждому важно занять выгодную точку съемки на тех или иных мероприятиях. Как часто вам приходилось работать локтями?
Никогда. Я вообще считаю, что лезть в первые ряды не обязательно, поскольку результат зависит вовсе не от этого. Помимо того, как ты оцениваешь событие, как ты к нему готов, многое зависит от твоего интеллекта и спокойствия.
Например, на лужайке Белого дома собирается более тысячи репортеров, для которых сооружают подиумы, и они снимают всего двоих человек, которые всего лишь стоят у микрофона и по очереди говорят. Но результат у всех получается разный. И поверьте, лучшие кадры получаются не только из первого ряда.
Меня вообще шокирует и немного обижает, когда фотографы начинают валяться в ногах у звезд. Какая необходимость? Сейчас техника позволяет работать, никому не мешая. Просто заранее подумай, какие объективы взять на съемку. Назойливые фотографы – это плохие фотографы.
(подходим к знаменитой фотографии Арама Хачатуряна)
Так странно, что по редакционному заданию можно снять такой потрет, в котором вместе с композитором запечатлена вечность …
Я делал очерк о Хачатуряне и узнал, что он собирается ехать в Армению. Не поехать с ним на его родину я, конечно, не мог, это было бы не простительно. Когда мы попали с ним на развалины Звартноца, когда я увидел эти заснеженные фрагменты памятника, напоминающие нотные знаки, - попросил Хачатуряна попозировать.
А масштаб человека был таков, что это оказалось не просто позированием, а удачным способом ухватить человеческую суть выдающегося композитора.
Я всегда просил людей заниматься своим делом, и они в этом процессе раскрывались наиболее полно. Правда, сам всегда позирую.
Азнавура тоже сняли в Армении?
Я делал репортаж для «Пари Матч» о его приезде в Армению. А фотографию эту подарил ему через тридцать лет. Он просто обалдел. Когда бываю в Париже, звоню ему, он меня принимает. Он очень интересный человек. А вот Армани. На приватном приеме после показа коллекции в Москве гости замучили его просьбами об автографе, и вот один мне показался интересным. (На снимке Армани расписывается на спине красивой женщины)
А вот молодой Зайцев. Я кстати, открыл Славу Зайцева. Репортаж о нем напечатали в «Пари Матч», и с той поры началась его известность.
У вас огромная творческая биография, на протяжении которой вы наблюдали за разными людьми. Изменилась ли, по-вашему, со временем человеческая суть?
Суть не меняется, а вот проявляется она по-разному. Меня больше интересовали положительные качества людей. Сейчас увлечены злостью, насилием, а мне это не интересно. Я принципиально отказался ехать в Чечню, хотя много раз предлагали. Не нравится мне вся эта затея. Понятно, что кому-то это нужно, но страдания простых людей, и особенно детей меня очень огорчают.
Вы работали на РИА «Новости», ИТАР-ТАСС, французское информационное агентство, а для кого сейчас снимаете?
Трудно сказать для кого, я снимаю все, что мне интересно, а для кого – время покажет. Фотоаппарат – это такой инструмент, с помощью которого делается история. Я продолжаю жить, поглядывая по сторонам.