Валерий КУПРИЯНОВ: «Мы создаем произведения на сотни лет! И сотни лет эти здания нас будут либо радовать, либо огорчать»
Валерий КУПРИЯНОВ, ректор Казанской Государственной архитектурно-строительной академии:
«Мы создаем произведения на сотни лет! И сотни лет эти здания нас будут либо радовать, либо огорчать»
«Снесли слишком много старой Казани. Мы потеряли тот уникальный город, который был!»
Валерий Николаевич, как вы оцениваете архитектуру Казани?
В.К.: Вообще у меня печальное впечатление от строительства и архитектуры Казани. Мы строим великолепно и много, в республике сумели сохранить строительную отрасль, которая дает работу тысячам людей. Но меня, как профессионала и ректора архитектурно-строительного вуза, не все удовлетворяет. С одной стороны, мы проектируем и строим выдающиеся объекты – КРК «Пирамида», «Баскет-холл», мечеть Кул Шариф. Но вызывает неудовлетворение тот факт, что мы разрушили весь город, а строим отдельные его элементы – нет законченности по отдельным территориям. Мне кажется, надо подходить по-другому – взять квартал, отстроить его, все довести «до ума», вплоть до благоустройства. Только после этого переходить к следующему участку. После строителей должна оставаться завершенная территория.
Неудовлетворенность вызывает и то, что снесли слишком много старой Казани. Мы потеряли тот уникальный город, который был! Наши коллеги из Шотландии несколько лет назад с упоением бродили по старой Казани, наслаждались ее аурой, фотографировали. А приехав недавно, не нашли этого города! Его больше нет. Конечно, старая Казань вся ветхая, дома физически износились, и сохранить их, наверное, было невозможно. А что строят вновь, не всегда соответствует высокой архитектуре.
Очень много в строительство и архитектуру вошло бизнеса: площадки застраивают хаотично, чуть ли не по периметру, дома вылезают на «красную линию» и тротуар. Не оставляют места для парковки машин, поэтому их оставляют на проезжей части, что вызывает заторы. Забыли старое правило – любая новая застройка отодвигается как можно дальше от «красной линии», чтобы была перспектива для расширения улицы.
В архитектуре и строительстве сейчас все увлечены «съемом» наибольших дивидендов. Очень прибыльно строить жилье, офисы, но не всегда их архитектурное решение соответствует высоким требованиям архитектуры. А ведь мы создаем произведения на сотни лет! И сотни лет эти здания нас будут либо радовать, либо огорчать. И мы будем вспоминать недобрым словом этих «создателей».
«Проблема в том, что у нас нет специалистов-градостроителей. В классификаторе образовательных программ нет этой специальности»
Генеральный план развития Казани еще не утвержден. Чем руководствуются сегодня при застройке больших площадок?
В.К.: Старый Генеральный план определял развитие Казани до 1980 года. Сейчас идет активная работа по созданию нового плана. Но проблема в том, что у нас нет специалистов-градостроителей. В России есть НИИ градостроительства, в Академии архитектуры и строительных наук есть отдел градостроительства, но нигде нет специальности, которая называется «градостроитель»! В классификаторе образовательных программ нет этой специальности! Мы этому в вузах не учим.
Этот вопрос поднимался неоднократно и Академией архитектуры, и строительной общественностью, но Министерство образования и науки РФ пока нас не услышало. А градостроительство – это не совсем архитектура. Архитектура - это только один компонент, а градостроение вбирает в себя и многие другие понятия: и перспективы социально-экономического развития города, и прогноз демографической ситуации, и процессы миграции населения.
Сегодня градостроительством занимаются выпускники архитектурных факультетов. И эта нестыковка существенна! Анализ исполнения Генеральных планов городов показывает, что архитектурная компонента, как правило, выполняется, а развитие транспортной структуры, инженерных сетей зачастую не соответствуют потребностям города. Вопрос развития транспортных магистралей в миллионной Казани не может решаться только в одной плоскости – нужны многоярусные развязки. Без этого город просто задохнется, что мы и наблюдаем. Мало того, сейчас при строительстве офисов даже не предусматривают место для парковки автомобилей. Вот где еще беда!
В Казани сделали «по уму» единственный участок - квартал Б, где сначала снесли ветхое жилье, затем проложили все инженерные коммуникации, и только потом этот участок начали продавать инвесторам для застройки.
Вы считаете, что причина столь долгой разработки Генплана и в том, что нет специалистов?
В.К.: Совершенно верно – специалистов нет!
А специалистов архитектурно-строительного вуза привлекают к разработке Генерального плана Казани?
В.К.: Привлекают, ведь у нас есть кафедра градостроительства.
Если есть кафедра градостроительства, значит, этому студентов все-таки учат! А вы не можете на свой страх и риск начать обучение и по специальности «градостроитель»? Победителей не судят…
В.К.: Победителей не судят, но почти ежегодно аттестационная комиссия Министерства образования и науки РФ сравнивает наш учебный план с образовательным стандартом…
«Хватит строить квадратные метры, надо строить и сдавать жилье!»
А тот, кто сегодня проектирует и строит, это выпускники вашего вуза?
В.К.: На 90-95 процентов это, конечно, наши выпускники.
У архитектора и строителя должна быть очень мощная нравственная компонента, должна быть гражданская позиция. Не должен архитектор руководствоваться сиюминутной выгодой, он должен создавать творения на века. В этом отношении мне очень импонирует жилой комплекс «Панорама» архитектора В.Токарева. Более элитного жилья сегодня в Казани нет. Что такое элитное жилье? В Москве существует 28 параметров элитности: благоустройство территории, инженерные сети, охрана, автостоянки, инфраструктура микрорайона, комплектование соседей. Хотим мы того или нет, но, по моему мнению, население микрорайонов должно формироваться из близких по социальному статусу и достатку людей. Люди должны жить в своем окружении. Зарубежный опыт подтверждает это.
Тогда оцените, пожалуйста, район Азино.
В.К.: В конце 50-х годов появились крупнопанельные дома, и это было небывалым благом для тех, кто жил в «коммуналках» и подвалах. Президентская Программа ликвидации ветхого жилья – это такое же благо для многих.
Социальное значение этой Программы никто не оспаривает, но можно ли было сделать дома более удобными для проживания - с точки зрения архитектуры и наличия инфраструктуры?
В.К.: Чтобы решать все проблемы в комплексе, нужны и соответствующие средства – и на проектирование, и на строительство. Это жилье решило социальную задачу. Оно приличное, со всеми удобствами. Сегодня это жилье нас удовлетворяет, но завтра мы от него будем грустить.
Сколько еще лет простоят «хрущевки»?
В.К.: С точки зрения надежности конструкции они еще простоят столько же. А с точки зрения современных требований к удобству, планировке, размерам они безнадежно устарели и не выдерживают никакой критики.
А через сколько лет морально устареют дома, построенные по Программе ликвидации ветхого жилья?
В.К.: Безусловно, это жилье удобнее и комфортабельнее «хрущевок», но наши представления о хорошем жилье, наши требования к нему меняются гораздо быстрее, чем его можно построить. И это будет всегда. Азино – великолепное решение жилищной проблемы, но на какое-то время.
Меня волнует другое, почему так много ветхого жилья? Да потому что администрация города не вкладывала средства в его содержание и ремонт. На одной коллегии Минстроя обсуждали, сколько средств направить на ремонт домов – 2 или 3 процента от суммы, выделенной на капитальное строительство. Зарубежный опыт показывает, что на содержание и текущий ремонт жилья надо направлять 25-30 процентов.
У нас до сих пор гонятся за показателями вводимых квадратных метров. Но уже хватит строить квадратные метры, надо строить и сдавать жилье!
Сегодня жилье стало товаром. Если это товар, то должен соответствовать какому-то перечню показателей. Жилье должно иметь паспорт с обозначением его параметров. В зависимости от параметров должна формироваться и стоимость жилья. А сейчас происходит наоборот – сначала назначается стоимость жилья, а потом оно строится, и зачастую инвесторы оказываются заложниками строительных фирм. Например, дом на улице Гвардейской, вторую и третью очереди которого построили без обследования грунтов. Теперь дом «трещит по швам».
Все, что закладывается под землю, не видно снаружи, поэтому строители неохотно идут на эти затраты. Можно вместо 100 кубометров бетона закачать 10, вместо свай – ленточные блоки. А у строителей всегда было золотое правило: экономить можно на всем, кроме фундамента! Но, к сожалению, сегодня многое в строительстве поставлено в угоду бизнеса, сиюминутной выгоды.
Так это ваши выпускники строят с нарушением правил? Выходит, нравственной стороне строительного дела мало уделялось внимания.
В.К.: Дело в том, что экономию определяет не производитель строительных или проектных работ, а распорядитель финансов.
А как же профессиональная этика?
В.К.: А вот ее и нет! Гражданской позиции нет! Все мы вышли из социалистической «уравниловки» и бедности, а сейчас все хотят зарабатывать. Слаб человек! Он «крепится» на одном объекте, на втором, а потом сдается… К сожалению, это так.
«Жизнь вносит свои коррективы, требует изменений, но стандарты обучения, увы, старые»
Как соотносится современная ситуация на «строительной площадке» и обучение архитектурно-строительным профессиям?
В.К.: Проблема в том, что вузовская система не успевает за прогрессом, требования к современному специалисту резко расходятся с учебными программами и образовательными стандартами, по которым мы учим своих студентов. Жизнь вносит свои коррективы, требует изменений, но стандарты обучения, увы, старые. Министерство образования и науки РФ дало государственным вузам небольшую свободу, благодаря которой мы можем корректировать учебный процесс в соответствии с требованиями строительной отрасли. На свой страх и риск иногда создаем авторские курсы, которые уводят «в сторону» от образовательных стандартов, забегая вперед.
В журнале «Экономика и образование» я опубликовал статью, в которой внес предложение изменить систему стандартов, которые сегодня диктуют вузам практически все – сколько часов чему учить. Я же считаю, что стандарты должны носить концептуальный характер, а всю технику и методику обучения должен определять вуз. Надеюсь, Министерство образования и науки РФ меня услышит.
В России появился закон «О техническом регулировании», который сделал рекомендательными все прежние нормы и СНИПы. Сегодня автор проекта отвечает за все, в независимости от того, по СНИПу он сделал свою работу или нет. Требование одно – безопасность жизнедеятельности. Вот этот закон концептуален. Строители сначала растерялись – как же так без СНИПов?! Но ведь федеральные СНИПы не всегда учитывали особенности регионов. Бывали случаи, когда «чистые» объекты, построенные строго по СНИПу, разваливались. Кто виноват? СНИПы, которые не учитывали местной специфики.
Как ваш вуз отреагировал на изменения экономики – от социализма к капитализму?
В.К.: Мы сразу открыли экономический факультет, где ввели несколько специальностей - «Экономика управления строительством», «Экономика в городском хозяйстве», «Экспертиза управления недвижимостью».
В настоящее время совместно с Министерством строительства, архитектуры и ЖКХ РТ мы пытаемся организовать так называемые управляющие компании. Раньше были строительные комплексы, в которые входили и проектная организация, и заводы по производству строительных материалов, и автохозяйства. Сегодня все распалось на многие ОАО, не объединенные единым началом. Управляющие же компании «ведут» объект «от идеи до ключа», имея в своей системе все необходимые производства. То есть идет возврат к старым строительным комплексам. Зарубежные страны идут по пути таких управляющих компаний.
Формально у нас есть соответствующие органы, которые выдают лицензии на производство строительных работ, но часто здесь тоже все идет в угоду бизнесу.
Как поставлена практическая составляющая обучения?
В.К.: В учебном плане существуют так называемые практики – ознакомительные, учебные, производственные, проектные. Но все 90-ые годы вуз не получал на это ни рубля, поэтому мы никуда не могли направить своих студентов на практику. Тем более, все строительство акционировалось, а частные предприятия брать на практику наших студентов бесплатно не хотели. Мы испытывали колоссальные трудности! Только несколько последних лет эта статья расходов стала вновь финансироваться, и мы получили возможность заключать договора с предприятиями на прохождение производственной практики нашими студентами.
В последнее время частные строительные фирмы, ощутив нехватку специалистов, поняли, что без общения с вузом им не выжить: старые кадры стареют и уходят, а новые приходят без практического опыта – «бумажные» строители. В настоящее время проблема производственной практики начинает решаться. Мы направляем своих студентов на предприятия не только Татарстана, но и других регионов страны, в Москву и Санкт-Петербург. Возрождаются и студенческие стройотряды – отличная школа становления специалистов.
В программе социально-экономического развития Татарстана до 2010 года большое внимание уделено качеству и инновационности высшего образования.
В.К.: Инновационность образования – это поиск новых путей решения научных проблем и внедрение исследований в учебный процесс. Неплохо это поставлено у архитекторов, которые, имея свою творческую мастерскую, привлекают к работе над реальными проектами студентов старших курсов. Некоторые студенты к окончанию вуза уже имеют запроектированные или внедренные объекты, то есть они прошли школу реального проектирования.
В советское время дипломные проекты, как правило, шли «в корзину». Сегодня эта тенденция еще существует?
В.К.: «В корзину» идет очень много, но есть и реальные проекты. Статотчетность показывает, что процент реальных проектов и проектов, выполненных на реальной основе, растет. Особенно таких работ много на экономическом факультете - решаются задачи конкретных предприятий. По инженерным кафедрам строительного факультета тоже решаются вполне реальные вопросы реконструкции отдельных зданий.
Между дипломной работой и реальным проектом есть небольшая «нестыковка». Дипломный проект - это завершающий этап учебного процесса, к написанию которого есть определенные требования: студент должен показать весь спектр знаний, полученный за годы учебы. А реальный проект не стыкуется с объемом и разделами дипломной работы. Но если проект интересный, на многие формальности мы, как говорится, закрываем глаза. Процент таких работ из года в год растет. Это интересно и студентам, и преподавателям. Но это интересно только энтузиастам…
С технопарком «Идея» ваш вуз сотрудничает?
В.К.: Очень мало, так как, на мой взгляд, там не решена правовая основа. Дело в том, что идеи наших преподавателей становятся собственностью технопарка. Ни вуз, ни авторы идей не получают адекватной отдачи.
Вас не устраивает только правовая сторона дела? Может быть, нет инноваций?
В.К.: Инноваций достаточно, но, мне кажется, технопарк тоже слишком увлечен бизнесом. Может быть, советское мышление не позволяет мне все понять. Наверное, я еще не до конца «выдавил» из себя «раба социализма»…
«В советское время выпускники строительных институтов лет пять работали мастерами и прорабами. А сейчас они уже не хотят «месить грязь сапогами» - устраиваются менеджерами в офисы».
Выпускники вашего вуза востребованы в республике? Многие работают по своей специальности?
В.К.: У нас трудоустраиваются все выпускники, но не все по специальности.
Сейчас есть еще одна серьезная проблема в строительной отрасли – очень трудно найти хорошего мастера, прораба и начальника участка. В советское время выпускники строительных институтов лет пять работали мастерами и прорабами. Таким образом, они проходили еще одну практическую школу профессиональной подготовки. А сейчас выпускники уже не хотят идти на стройку «месить грязь сапогами» - устраиваются менеджерами в офисы. Мастерам предлагают большие зарплаты, а мастеров-то нет! Нет строительной школы подготовки кадров. А старые строители уже уходят.
Мы потеряли начальное профессиональное образование. Раньше каждый строительный трест имел свои учебные комбинаты, где готовил каменщиков, штукатуров, арматурщиков и так далее. Сегодня это все утрачено, распродано, сдается в аренду. Исчезло единое управление строительной отраслью. Министерство строительства, казалось бы, должно выполнять эти функции, но не найдена форма управления, ведь все строительные фирмы уже находятся в частных руках.
На то, что мы теряем рабочие строительные профессии, наш вуз отреагировал соответствующим образом – мы открыли специальность «Производственное обучение» с квалификацией по окончании вуза «инженер-педагог системы профтехобразования». В республике осталось 35 строительных лицеев и ПТУ, 75 процентов учителей которых не имеют базового строительного образования. Какой профессии может обучить такой «профессионал»? Тем более, сейчас, когда к нам буквально «прорвались» современные западные строительные технологии. Учебники, по которым мы учим студентов, лет на 5-10 отстают от современных требований.
Вы сказали, что программы обучения в вузе не успевают за появлением новых строительных технологий. Значит, вуз выпускает специалистов «вчерашнего дня»?
В.К.: В этом вопросе большую роль играет личность преподавателя. Работающий, думающий преподаватель постоянно следит за новинками в профессии и переносит это в свои лекции. Есть у нас такие энтузиасты, например, доцент Н.А.Соколова, которая выполняет очень много работ по заданию Министерства строительства, архитектуры и ЖКХ РТ. Вся ее практическая работа находит отражение в лекциях для студентов. Заведующий кафедрой профессор Рахимов издал несколько книг по современным строительным материалам.
У нас в вузе существуют курсы повышения квалификации по строительным профессиям, где наши преподаватели дают знания по современным технологиям и материалам, по правовым основам строительного производства. Даже специалисты со стажем по окончании курсов уходят вдохновленными.
Это все есть – обучение профессии на уровне современных требований, но оно основывается на энтузиазме отдельных личностей! В принципе, высшая школа всегда держалась на личностях.
Чтобы учить современным технологиям, надо иметь и современное оборудование.
В.К.: Материальная база вузов устарела до невозможности, а современное оборудование до невозможности дорогое. Вуз практически не приобретает новое, учим на старом оборудовании. Это боль вуза.
Еще один «больной» вопрос – унизительно низкая зарплата сотрудников вуза. Зарплата старшего преподавателя – 1,5-2 тысячи рублей, доцента- кандидата наук – 4,5 тысячи, профессора - доктора наук – 7 тысяч рублей. С недавних пор у нас появилась возможность добавлять каждому по половине оклада из внебюджетных средств. Но что такое половина этого оклада?!
Как трудоустраиваются ваши выпускники?
В.К.: Сейчас уже есть заявки от предприятий, причем, количество заявок превышает количество выпускников. Но по заявкам трудоустраивается только процентов 30 из них. Сейчас нет государственного распределения выпускников и молодые кадры оказались «брошенными». Но наш вуз имеет специальную службу, которая занимается трудоустройством выпускников. Есть предприятия, например, «Татавтодор», «Татагропромстрой», «Таттрансгаз», которые очень плодотворно с нами сотрудничают, за деньги заказывают нам подготовку специалистов. Руководители, которые думают о развитии своего предприятия, не забывают и про кадры.
Все мы знаем фразу «пришел на производство – забудь все, чему тебя учили в вузе». Это издержки производства или образования? Или это неизбежно?
В.К.: Это неизбежно, потому что адаптация выпускника к производству есть и будет всегда. Это связано с отставанием стандартов образования от реалий жизни. Чем ближе стандарты образования будут к производству, тем короче будет период адаптации, но он будет всегда. Жизнь всегда будет опережать!
«Мы будем стараться совершенствовать образование, будем готовить более квалифицированных специалистов, имеющих гражданскую позицию»
А как насчет науки в вашем вузе?
В.К.: У нас относительно неплохо поставлено развитие науки, мы имеем несколько грантов - Российского фонда федеральных исследований (РФФИ), Межвузовской программы архитектуры и строительства, грант Академии наук РТ, Российской академии архитектурных и строительных наук, московской организации «Спецстрой». Конечно, много работаем и по хоздоговорам.
Ежегодно на развитие науки мы имеем в среднем 20 миллионов рублей. Чтобы понять, много это или мало, приведу некоторые цифры. По нашему ведомству определено, сколько тысяч рублей должен каждый преподаватель и каждый вуз «зарабатывать» своей научной работой. По аттестации 2003 года наш институт по ряду показателей занимает 1-2 места из 160 строительных вузов, уступая только московскому и петербургскому. Если я не ошибаюсь, каждый преподаватель университета должен «зарабатывать» наукой 3,5 тысячи рублей. У нас эта цифра за 30 тысяч.
За последние 10 лет к нам все чаще стали обращаться за научной помощью.
Надо отметить участие наших преподавателей в строительстве моста через Каму. За эту работу нашим сотрудникам были вручены государственные награды и премии.
Многие крупные объекты в нашей республике строят иностранные специалисты. Почему? Наши хуже подготовлены?
В.К.: Мы уступаем иностранцам в организации строительства и в отношении к делу. Наши строители пришли из социализма, не пройдя школу современной организации дела. Например, турецкие строители сначала обучались в Европе. Когда турки приходят на строительный объект, они делают «от» и «до». А нашим строителям все время чего-то не хватает – то гвоздя, то доски...
А кто учит организации строительного дела? Мы еще долго будем работать по принципу «раствор бар – кирпич юк»?
В.К.: В советские времена, когда государство было и заказчиком, и инвестором, и подрядчиком, и приемщиком строительных работ, от вузов требовалась подготовка только двух типов специальностей – проектировщиков и строителей. Сегодня, в эпоху рыночной экономики, на строительном комплексе требуются экономисты, управленцы, маркетологи. Причем, изменилось правовое поле. Сегодня вузы должны реагировать на все эти изменения.
Можно определить, какой процент абитуриентов приходит в ваш вуз осознанно, по призванию?
В.К.: Думаю, как минимум 50 процентов. Даже те, кто пришел в вуз случайно, «за компанию», окунувшись в учебу, увлекаются процессом, становятся энтузиастами профессии. Ведь наша отрасль красивейшая! Мы создаем окружающую среду, памятники, здания, которые будут стоять века!
Как подготовлены абитуриенты, поступающие в ваш вуз?
В.К.: К нам приходят выпускники школ, подготовленные выше среднего уровня. Даже со средними знаниями к нам поступить нельзя. Все строительные специальности очень ответственны, результат их деятельности уголовно наказуемый. У нас большой процент отчисления, потому что требования высокие, и по-другому нельзя. Если «недоучка» плохо спроектирует или построит здание, то, в лучшем случае, долгие годы в нем будет неудобно жить.
Спасибо вам за разговор. Резюмируя все сказанное, можно сделать вывод, что по-прежнему все держится на энтузиастах.
Пожелания посетителям нашего сайта от ректора Казанской государственной архитектурно-строительной академии Валерия Куприянова:
В.К.: Пользуюсь случаем, поздравляю всех жителей Казани с 1000-летним юбилеем города. Наши выпускники дарят горожанам жилье, общественные здания. Что-то нам удалось, что-то нет. Тому, что нам удалось, давайте вместе радоваться. И будем вместе грустить по поводу наших неудач. А мы будем стараться совершенствовать образование, будем готовить более квалифицированных специалистов, имеющих гражданскую позицию.
25 января на сайте информационного агентства «Татар-информ» стартовал новый проект под названием «Открытый Татарстан». Не только подписчики, но и все посетители сайта www.tatar-inform. ru могут стать участниками интернет-конференции. Еженедельно «Татар-информ» организует встречи с первыми лицами республики, авторитетными руководителями республиканского и муниципального уровня, представителями бизнес-элиты и знаменитыми людьми. Площадка «Открытого Татарстана» - это самые «горячие» темы и обсуждение актуальных новостей.
Руководитель проекта - известный казанский журналист Татьяна ЗАВАЛИШИНА.