Валерий КРАСИЛЬНИКОВ: «Вал наркопреступности будет нарастать, если на федеральном уровне кардинально не изменится отношение к этой проблеме»

Валерий КРАСИЛЬНИКОВ: «Вал наркопреступности будет нарастать, если на федеральном уровне кардинально не изменится отношение к этой проблеме»

Пресс-конференция, посвященная итогам 11 месяцев работы Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Министерства внутренних дел РТ, состоялась в агентстве «Татар-информ» 5 декабря. В ней принял участие начальник УБНОН МВД РТ Валерий Красильников. Вел беседу генеральный директор агентства «Татар-информ» Леонид Толчинскиий.

Валерий Владимирович, проблема, которой вы занимаетесь, у всех на слуху. Всем хочется, чтобы зла, которое подтачивает нравственные устои общества и ведет к деградации личности, стало как можно меньше. Чего удалось достичь УБНОН с начала года и что мешает более продуктивной деятельности?
В.В.: Сотрудниками МВД республики с января по ноябрь пресечено без малого полторы тысячи преступлений, связанных со сбытом наркотиков. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года их стало почти на треть больше. При этом общий объем изъятых наркотиков составил 558 килограммов наркотиков, включая 24 килограмма героина. По этому показателю подразделениями органов внутренних дел РТ почти в два раза перекрыт прошлогодний уровень.

Работа по пресечению преступной деятельности проводилась как в Татарстане, так и за его пределами. Так, сотрудниками УБНОН при содействии коллег из других российских регионов, а также Средней Азии и Казахстана, ликвидировано 16 отлаженных каналов переправки наркотиков.

Большой урон наркопреступности был нанесен и в летние месяцы при проведении масштабной операции «Мак». Тогда было выявлено более 80 фактов нелегальных посевов наркосодержащих растений общей площадью свыше 340 квадратных метров, привлечено к административной и уголовной ответственности 77 человек. Уничтожено также 182 делянки дикорастущей конопли. Кроме того, из незаконного оборота, по данным МВД РТ, в ходе акции выведено свыше 500 килограммов наркотических веществ растительного происхождения, в том числе более 205 килограммов марихуаны, без малого 270 кг маковой соломки.

Считаю, что поработали мы достаточно неплохо. В принципе я результатами доволен.

Однако, если рассмотреть их в контексте конкретных судеб, изломанных пагубным влечением, то появляется другое чувство. Возьмем одно письмо из почты, которая ежедневно ложится на стол министра. Пишет пенсионер, ветеран труда, инвалид второй группы следующее: «В нашей семье большое несчастье – сын-наркоман со стажем более 5 лет. Нам очень трудно приходится, исчезают из дома вещи, мы не в состоянии оплачивать его долги. Порой он становится очень агрессивным и опасным. МВД, пожалуй, единственное министерство в Татарстане, которое всерьез занимается этими проблемами. Ваша помощь выражается в том, сын стоит на контроле в райотделе, с ним работает участковый уполномоченный. И за это большое спасибо. Мы его лечили много лет, но результат – отрицательный». К чему я привел эти строки? К тому, что актуальность проблемы не ослабевает. Люди, которых задела беда, отчаялись и не знают, как выйти из тупика. На мой взгляд, это важный показатель того, что, несмотря на снижение темпов наркотизации населения, желаемая цель все еще далека. Самым показательным индикатором здесь является увеличение точек сбыта наркотиков. Это означает, что армия наркозависимых не убавляется и все больше количество людей вовлекается в незаконный оборот наркотиков.

Как с этим бороться? Суть заключается в том, что на федеральном уровне практически не предпринимается действенных шагов по решению этой проблемы. В Татарстане, благодаря пониманию ее остроты руководством республики, на профилактику наркотизации ежегодно выделяются средства. От мероприятий, которые финансируются в ее рамках, действительно, есть толк. Зло удается удерживать в каких-то рамках и оно так не расползается, как в других регионах. Но, сами понимаете, нельзя решить проблему наркотизации в отдельно взятом субъекте федерации без грамотной, взвешенной государственной политики центра. К сожалению, на сегодняшний день ничего конкретно в этой области не предпринимается, а если какие-то шаги делаются, то они половинчатые. Я понимаю, что под термином «политика» должны подразумеваться основные принципы решения проблемы, под которые уже подводится соответствующая законодательная база, вырабатывается какая-то программа, принимаются ответственные решения, в том числе и организационные, если имеющиеся госструктуры не справляются со своей задачей.

Разумеется, что-то все же делается. В сентябре была утверждена новая федеральная Программа по профилактике наркотизации на 2005-2009 год. Но при детальном ее изучении становится понятным, существенных кардинальных решений она не предусматривает. Разброс мероприятий достаточно большой, но никаких законодательных корректировок там не просматривается. От того, что федеральные органы не могут прийти к единому знаменателю, страдают, прежде всего, регионы, конкретные города, районы, поселки. Это видно и правительственного постановления № 231, которое фактически сделало неуязвимыми для закона мелких торговцев наркотиков. Копья бьются уже второй год, но ничего не меняется. Обещанное постановление пленума Верховного Суда РФ, призванное навести порядок в этом деле, ждем уже три года. А ведь все эти нестыковки дезорганизуют работу правоохранительных органов на местах. Правоприменительная практика сейчас такова, что она «смазывает» усилия ведомств по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Сейчас на всех уровнях ратуют за введение смертной казни за сбыт наркотиков, призывают ужесточать наказание. Но все те, кто об этом говорит с разных трибун, прекрасно понимают, что это чистой воды популизм, игра на публику. Если бы было иначе, уже давно бы отменили бы мораторий на высшую меру наказания и внесли бы изменения в Уголовный Кодекс РФ. Естественно, такое решение по сути принято быть не может, учитывая, что Россия входит в Совет Европы. Тогда зачем об этом говорить?

Смотрим дальше: по статистике не больше 4 процентов наркопреступников осуждают на сроки свыше 10 лет. В таком случае я не вижу смысла в том, чтобы идти на крайние шаги, если все равно к наркодельцам будут проявлять гуманность. Вспомним о тех же «бегунках» (наркораспространители). Их деятельность с недавних пор квалифицируется не как сбыт наркотиков, а как соучастие. В результате те, кто несет горе в наши дома, отделываются административными штрафами и продолжают свой бизнес.

Цифры прозвучали очень впечатляющие. Как ведется борьба против потока отравы, которая идет из постсоветских азиатских республик?
Мы говорим о том, что надо укреплять границы. Кто с этим поспорит. Однако на деле происходит обратное. На важное государственное дело не выделяется ни копейки. А между тем обстановка на рубежах осложняется. С уходом российских военных из Таджикистана наркопоток может и вовсе выйти из берегов. Можно судить об этом по тому, какие крупные партии героина афганского производства удалось вывести из оборота только нашему управлению. К примеру, в мае нами задержаны 6 человек, которые организовали преступный канал из Таджикистана транзитом через Астрахань. В целом было изъято более 5 кг героина. Наркотрафик был достаточно отлаженный и разветвленный, охватывая несколько российских регионов. В этом же году были прерваны еще два канала поступления «белой смерти» из этой страны. Улов оперативников потянул на 10 килограммов. Побывав нынче в пограничной с Афганистаном республике, сотрудники УБНОН поняли, насколько сверхдоходно это незаконное предприятие. Прибыль таджикских наркодельцов, которые отказались от многоступенчатого варианта переправки наркотиков, возрастает порой до 10 тысяч процентов. Работают они практически безнаказанно, поскольку значительная часть населения из-за повальной безработицы также втянута в эту преступную сферу. Люди не могут здесь честно заработать свой хлеб. Примерно та же ситуация и в других азиатских республиках. Перед этим валом практически беззащитны 4,5 тысячи километров российской границы.

Если говорить о направлениях наркотрафика, то они не изменились – наркотики к нам переправляются из Таджикистана, Кыргызстана и южных областей Казахстана с печально известной на весь мир Чуйской долиной. Здесь ситуация с вывозом наркосодержащей конопли никак не контролируется. Казахским полицейским удается лишь отслеживать движение транзитного транспорта. Однако наркодельцы уже приспособились уже и к этому: для перевозки груза используются машины с национальными номерами.

Мы, конечно, тоже не стоим на месте. У управления очень хорошие контакты с подразделениями по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Москвы, Самарской, Свердловской и Омской областей. Нам удалось наладить сотрудничество со Службой национальной безопасности Кыргызстана, руководством МВД Казахстана и ряда областных его структур, таджикской милицией. Благодаря этому, в основном, и удается перекрывать нелегальные каналы. Налаживались эти отношения непросто и долго. И только сейчас взаимодействие с коллегами начинает приносить положительные результаты. Полагаю, только на чувстве локтя проблемы не решить. Преступные группировки совершенствуют свои технологии и противопоставить им можно только слаженную политику в этой области как на федеральном уровне, так и по линии межправительственных соглашений. Пока этого не будет, проблема останется неразрешимой. И, как обещает уже упомянутая программа, вряд ли мы добьемся снижения наркотизации на 16-20 процентов. Я думаю, это слишком завышенная планка. Реальные результаты будут намного скромнее.

Вы упомянули о двукратном увеличении пресеченных управлением фактов сбыта наркотиков. Можно ли считать это увеличением выявляемости преступлений.
В.В.: Здесь две стороны одной медали. С одной стороны, как я уже говорил, нас поставили в двусмысленное положение в связи с изменением федерального законодательства, в результате чего преступления, связанные с приобретением, хранением наркотиков без цели сбыта, теперь таковыми не являются. В этих условиях мы вынуждены были перестроить работу правоохранительных органов, прежде всего ППС, ОВО, ГИБДД, на которые возложена задача выявления таких фактов и привлечения к административной ответственности. Это позволило в 2,5 раза активизировать эту работу. Теперь и спрашивать стали строже за показатели, и контролировать жестче. Понятно, милиция стала работать лучше. Но и нельзя не признать и того, что и наркотрафик увеличил свои обороты.

Ведется ли подсчет поступающих в республику объемов наркотиков?
В.В.: Это сложно с технической стороны. При прогнозировании ситуации мы должны исходить из того, сколько у нас потребителей, какова разовая доза. Сложность заключается в том, что у нас на сегодняшний день нет точных данных о количестве потребителей наркотиков. По официальным данным, их больше 10 тысяч, но в реальности их гораздо больше. По результатам социсследований, которые говорят, что потребляющих наркотики в республике колеблется от 80 до 120 тысяч человек. Согласитесь, разброс весьма большой. Поэтому трудно определить объем потребления. Простой арифметический подсчет показывает, что в день уходит по 4, 5 килограмма героина. Достаточно большая цифра. Сказать точно, сколько сейчас в республики незаконно вращается наркотиков, невозможно.

В основной своей массе, судя по ведомственной статистике, потребляемые в республике наркотики имеют зарубежное происхождение. Располагаете ли вы фактами пестования наркосодержащих растений в нашей полосе?
В.В.: Основным сырьем здесь в основном является мак, из которого получают соломку. В районах, где чаще всего культивируется это растение, мы ежегодно проводим операции под аналогичным названием. После длительного затишья, вызванного поставками героина, местные наркодельцы вновь берутся за старое. Нами уничтожается немало нелегальных посевов, сжигается маковая соломка и опий-сырец. Особенно урожайным оказался нынешний год. О чем это говорит? О том, что наркотизация из проблемы больших городов превращается в проблему села. Приведу один только пример. В Камско-Устьинском районе двое предприимчивых казанцев купили дом в заброшенной деревне, оборудовали на участке теплицу, где выращивали голландскую коноплю. Семена они заказали через «Интернет». Пожать плоды своего труда им так и не удалось. Однако уже понятно, что дурманящая продукция, которую они могли бы получить, предназначалась не только для столичных наркоманов, но и для сельских жителей.

Дурная слава идет о ночных клубах, всевозможных увеселительных заведениях. Считается, что там наркотики продаются чуть ли не в открытую. Что вы можете сказать по этому поводу?
В.В. Было бы неверным говорить, что это зоны, свободные от наркотиков. Тем более, что есть факты, говорящие об обратном. Этот вопрос уже выносился на Совет безопасности республики, где шла речь о противодействии незаконному обороту наркотиков. Тогда мы высказали мнение о том, что посетители этих заведений принимают наркотики до того, как проходят фейс-контроль на входе. Это общемировая проблема. Поэтому надо ставить вопрос шире: необходимо отвлекать молодежь от сомнительных увлечений, чем-то увлечь ее, занять с тем, чтобы перед каждым юношей или девушкой стояла конкретная цель. Там, где этому не уделяется внимания, жди появления наркотиков, которыми и будет заполнен образовавшийся вакуум.