В гостях у 101-летней ветерана войны: «Говорю себе: Амина, тебе грех жаловаться на жизнь»

Амина Ахмадиева – уроженка села Измя Сабинского района. Переехав в казанский поселок много лет назад, она решила не отказываться от деревенского образа жизни – семья всегда держала скот, выращивала овощи и фрукты в огороде. Сейчас разменявшая вторую сотню лет женщина самостоятельно ведет хозяйство, даже воду носит сама (в доме нет водопровода). Но Амина апа не жалуется, она умеет радоваться жизни и быть благодарной. Как ветерану Великой Отечественной, государство выделило Амине Ахмадиевой квартиру, но она не захотела переезжать.

«Обучались на зенитчиков, жили в землянке»

– Амина апа, ваши детство и юность пришлись на крайне сложные времена…

– Да, так и есть. Я родилась 15 июля 1924 года. Когда была маленькой, у нас в деревне сгорели несколько домов, наш в том числе. Нам пришлось переехать к родственникам. А у этой семьи своих детей было трое. До сих пор помню, как укладывались спать на печке.

В 1934 году мы переехали на станцию Шемордан. Тогда она еще только начинала подниматься. После 5-го класса мне пришлось перейти в школу в селе Шикши в 12 километрах от нас. Поначалу ходили в школу пешком, но через какое-то время отец устроил нас жить к своим знакомым.

На 8-9-й классы нас перевели в Богатые Сабы. Я сопротивлялась, говорила отцу, что не хочу больше ездить учиться в другое село, но его слово было строгое: «Сказал – поедешь!» В Сабах мы тоже стали жить у его знакомого. Еды было мало, это времена дефицита. Отец это понимал, через почтальона отправлял для нас продукты, но двое детей хозяина съедали все практически без остатка. Это были очень тяжелые годы. Потом переехала в общежитие, и там стало уже немного легче.

Я с детства была очень активной, не могла усидеть на месте. И на коньках бегала. В 1941 году окончила школу в Сабах. Мне нравилось учиться…

– Как вы узнали, что началась война? Помните эти минуты?

– Семья наша была очень большая: родители воспитали восьмерых детей, я была вторым ребенком. Наш папа Гаяз 1895 года рождения. Он участвовал и в Гражданской войне, и в Великой Отечественной. Помню, в этот день, 22 июня, когда объявили, что началась война, отец нас всех разбудил. В то время сельсовет находился в маленьком здании размером с баню. В первый же день отцу вручили повестку.

Он был мастер на все руки. Привозил в колхоз технику из других регионов, открыл магазин с хозтоварами. В свое время даже жил в Китае. Когда отец уехал на войну, у нас не было угля для отопления дома. Он участвовал в сражениях на Калужском направлении… Вернулся с войны только в 1946 году.

– А сами вы когда оказались на фронте?

– После отца на фронт забрали моего младшего брата. Он был танкистом, получил ранение. Я ушла в 1942 году – пришла повестка. Мне было 17 лет, нас собрали в Казани на сборном пункте. Для прохождения военной подготовки отправили в Балахну Нижегородской области, обучали на зенитчиков. Я жила в землянке с еще двумя девушками, но на фронт отправили только меня. Поехали из Нижнего Новгорода, спустя некоторое время поезд остановился, и мы двое суток стояли. И с голодом столкнулись. После того, как приехали в Воронеж, каждому выдали кусочки хлеба.

«Увидела ужасную картину: на поверхности воды плавают мертвые тела»

– Амина апа, вы доросли до командира зенитной роты, не раз встречались лицом к лицу со смертью. Страшно было?

– Помню, как-то наша машина остановилась, не едет. Водитель совсем молодой парень, неопытный. Смотрю – в радиаторе ни капли воды, как мы еще не сгорели?! Взяла ведра и пошла на Дон за водой. И увидела ужасную картину – на поверхности воды плавают мертвые тела. В Воронеже шли ожесточенные бои, как тут успеть всех похоронить… Бросили в реку. Когда поехали, разные мысли лезли в голову… Так добрались до Курска.

К станции Касторная-Курская пришлось подниматься в гору, нам говорили, что подъем очень опасный, но оказалось, что не настолько. Нас отправили на Курскую дугу. Научили измерять дальность и высоту полета самолета. Таких измеряльщиков нас было трое: двое мужчин и я. Самой последней данные передавала я.

Как-то только передала, началась бомбардировка, и я потеряла сознание. Как оказалось, была контужена (показывает шрам на шее).

– Потом госпиталь?

– Да. Рану на шее я заметила, а на ноге почувствовала только потом. Я вообще никогда особо не переживала. Даже в условиях фронта переписывалась с папой, обычно отправляла ему одно письмо в месяц.

После госпиталя на фронт меня решили не возвращать. Когда прочитала документ, который мне выдали, была в шоке. Написано: эпилепсия. Что мне делать? Я сказала: «Не поеду [домой], вы тогда меня убейте сначала, потом отправляйте». Мне 20 лет, как же я должна жить, работать. Потом меня отправляли в Калининград, Москву, но вылечить не смогли. Домой вернулась в 1944 году.

– Как вы жили после войны? Где работали, как вышли замуж?

– Еще до войны я работала в «Заготзерне». Была на сушке зерна, потом заведующей складом. За любую работу бралась смело, не боялась. Замуж вышла за машиниста Масгута, он работал в Шемордане. Еще когда уезжала на войну, он лежал раненый в Перми. Но мы были знакомы с детства, учились вместе в школе. В школу я ходила с младшим братом и с ним, они были большие друзья. Мы прожили с Масгутом 48 лет, он умер в 1992 году, когда ему было 67.

После войны он сам ходил за мной, позвал замуж. Семья будущего мужа была из Таканыша (Мамадышский район, – прим. ред.). У них была лошадь! Это сыграло решающую роль (смеется). Маме говорю: нет, я замуж пока не собираюсь. А она мне: «Амина, не ошибись! Если не он, нашим коровам не видать сена!» Как выяснилось, в первую очередь он привозил сено моим родителям.

«Никому не пожелаю хоронить своих детей»

– Когда вы переехали в Казань?

– В Шемордане мы прожили восемь лет. Дом, в котором я сейчас живу, частично построен из бревен нашего шеморданского сруба. Мы привезли их сюда. Тогда мой муж работал в Юдино. Однажды он пришел и сообщил, что нам дают 5-комнатную квартиру напротив железнодорожной станции. Спросил мое мнение, поедем ли мы туда жить или увезем наш дом. А я была упрямой, сказала, что никуда уезжать не хочу.

Однажды Масгут привез к нам моих родителей. Отец со мной даже не разговаривает – я же ослушалась мужа! И вот Масгут говорит ему: «Ну, бабай, откуда начнем разбирать? С какого угла?» А там уже и соседи подтянулись помочь нам с переездом.

– Трудно даже представить – перевезти целый дом, все хозяйство…

– Нам дали два товарных вагона. Это был 1959 год, дом в Шемордане мы начали разбирать 12 сентября. Только доехали в Юдино – все наши пчелы вылетели из своих ульев. Вокзал полный пчел! Их и собрать невозможно. 17 ульев! Сейчас думаю, зачем эти ульи надо было перевозить, мучиться. Можно же было, наверное, продать их.

На станции наши бревна выгрузили на угольном складе, вы бы видели, какие они стали черные! Первое время нам негде было жить. Младших детей оставили в Шемордане, с собой взяли только двух старших сыновей. Хотя соседи предлагали у них пожить, нам было неудобно их стеснять. Собрали все матрасы, одеяла, соорудили что-то наподобие шалаша, покрыли шифером и в этом «домике» временно жили.

К несчастью, строители попались пьющие, дом наш собирали долго, пару дней поработают – снова лежат пьяные. Душу вымотали. Когда кое-как привели дом в состояние, чтобы можно было жить, муж пошел, лег на кровать в большой комнате и сказал: «Оказывается, и так бывает». Да, многое пришлось пережить.

– Где вы работали в Юдино?

– На заводе, потом на стройке. Довелось и в Казанском Кремле каменщиком поработать.

– Вы с мужем вырастили пятерых детей…

– Ни за кого из них краснеть не пришлось. Сыновья Рафис и Хамит трагически погибли. Дочь Мадина живет в Волгограде, ей 74 года, Расима живет в Казани. Младшая дочь Расиля тоже уже покинула этот мир.

Рафис и Хамит работали вместе. Однажды Хамит пришел один. Говорю ему: «А где Рафис, почему не вернулся?» Сын пообещал, что брат вернется. Сказал, что еще утром его положили в травматологию в Зеленодольске. Я поехала туда. Оказалось, что сына сбил мотоцикл. Потом ноги у него стали совсем черные. Врачи говорят: «Придется резать, иначе пойдет выше». Я сказала: «Не дам резать». Месяц ходила к нему, делала массаж ног, он выжил, встал на ноги. Но через 9 месяцев все равно умер… А другой сын пошел к друзьям и там погиб. Когда я пришла, он был еще жив, но без сознания. Помню, привезла его на санках. За три месяца двоих похоронила. Никому не пожелаю такого горя – похоронить своего ребенка.

«Что может быть лучше, чем вместе вести жизнь!»

– Амина апа, вы прошли жизненный путь длиной больше века. Какие времена запомнились вам как самые тяжелые?

– Хотя времена были и тяжелые, без куска хлеба мы никогда не оставались. Самое главное – всегда всеми силами старались преодолеть трудности. Муж работал машинистом, труд его и так был тяжелый, поэтому всю работу по хозяйству и огороду старалась сделать до его прихода: и землю копала, и за скотом ухаживала. Мы держали и корову, и коза была у нас, и лошадь. Когда переехали сюда, тоже держали корову, козу, из домашней птицы – индюков, гусей, кур.

Мужу я старалась поручать только то, что в хозяйстве делает мужчина, но и тогда тут же выходила помогать, вставала рядом. Потому что это так приятно – все делать вместе. Что может быть лучше, чем вместе вести жизнь!

– Мы обратили внимание еще на вашу швейную машинку.

– Когда не хватало денег, я шила, в том числе и платья на продажу. Бывало, ночами сидела за швейной машинкой. Если детям надо было что-то подшить, укоротить, пришить: раз-два – и готово.

– Наверняка многие спрашивают у вас о секрете вашего долголетия. А мы спросим: как вам в вашем возрасте удается оставаться такой позитивной, стойкой, не поддаваться трудностям?

– Знаете, я никогда не ругала своих детей друг перед другом. Если хотела кому-то что-то сказать, делала это наедине. И сегодня, если в голову приходят какие-то мысли, говорю себе: «Постой, Амина, тебе каждый месяц приходит твоя пенсия, вода у тебя есть, еды полный стол». До сих пор сажаю овощи, поливаю их, пропалываю. Помидоры, огурцы сажаю каждый год. Люблю выращивать на подоконниках герань, особенно красную.

– Что пожелаете молодежи, будущим поколениям?

– Ценить жизнь, радоваться ей, жить в полную силу! Не винить людей. Многое в жизни мы не можем изменить, и судьбу тоже. Пусть в этом мире не будет войн, царит благополучие, желаю хорошей погоды, большого урожая, счастья и здоровья всем!

Фотографии Милены Новиковой, Юлая Низаева

Милена Новикова, Юлай Низаев, «Интертат», перевод с татарского