ТРАГЕДИЯ СЕЛА МУСЛЮМОВО//18 мая, №18

В соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета РФ и по решению Совета глав правительств СНГ эта дата отмечается как День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. Однако список жертв начат в нашей стране не Чернобылем, а гораздо раньше. В сентябре 2007 года 50-я годовщина техногенной ядерной аварии на производственном объединении «Маяк» на севере Челябинской области. И именно о нем сегодня поподробнее. На этом печально известном предприятии сосредоточена, как известно, переработка отработанного ядерного топлива (ОЯТ), и в тот трагический день 29 сентября произошел взрыв емкости с радиоактивными отходами. В результате, в окружающую среду было выброшено 20 миллионов кюри радиоактивности, что эквивалентно половине чернобыльского выброса. Катастрофа на ПО «Маяк» вошла в историю как «Кыштымская трагедия» (по названию близлежащего села Кыштым). В тот момент радиоактивному облучению было подвергнуто почти 300 тысяч человек. Между тем, аварии и в дальнейшем регулярно происходили на данном объекте, только вот проживающее в тридцатикилометровой зоне население не имеет достоверной информации о радиационном облучении - она людям недоступна. В 2003 году с ужасающим положением населения татарских сел, оказавшихся в зоне радиации под Челябинском, ознакомилась делегация из Татарстана. После поездки со стороны Татарстана неоднократно оказывалась помощь пострадавшим соотечественникам.

Что сделано за это время для реабилитации пострадавших от радиационного облучения, как защищены их права, как с тех пор изменилась ситуация в зоне аварии?

На прошедшей в агентстве «Татар-информ» интернет-конференции на эти и другие вопросы ответила юрист Исполкома Всемирного конгресса татар, адвокат, отстаивающий в судах интересы населения татарских сел в зоне радиации, руководитель татарстанской делегации, неоднократно побывавшей в Челябинской области, Роза Фардиева.

- Роза Атласовна, расскажите, пожалуйста, поподробнее об этой трагедии?

Р.Ф.: Произошедший в 1957 году тепловой химический взрыв емкости–хранилища жидких радиоактивных отходов на ПО «Маяк» классифицируется, как представляющий наибольшую угрозу человечеству. Выброс радиоактивности в атмосферу в 200 раз превысил аналогичный показатель чернобыльской аварии, только население не было информировано об этом. Радиоактивный след затронул Челябинскую, Тюменскую, Свердловскую, Курганскую области и, частично, Казахстан. В зону радиации попали 217 населенных пунктов в радиусе 300 км, облучению было подвергнуто около трехсот тысяч человек. Правда, из зоны заражения, без какого-либо объяснения причин, под различными предлогами, было выселено около 12 тысяч человек из 42 сел и деревень. Что поразительно, татарские населенные пункты, насчитывающие 3-4 тысячи населения, так и продолжают оставаться на зараженных территориях, практически, люди брошены на произвол судьбы. Большинство из облученных уже скончалось, а из живых у 90 процентов онкологические или несколько других хронических заболеваний. Очень высок здесь процент детей, родившихся с различными физическими увечьями, инвалидов. Достаточно сказать, что только в одном татарском селе Муслюмово 6 (!) кладбищ. На сегодняшний день зона, прилегающая к ПО «Маяк», по-прежнему остается одной из самых загрязненных в мире.

- Что побудило татарстанскую делегацию отправиться в зону радиоактивной аварии в Челябинской области в 2003 году?

Р.Ф.: Эта поездка была предпринята от имени Всемирного конгресса татар по следам письма, адресованного руководству Республики Татарстан. В письме очень эмоционально описывалось, в каком бедственном положении находятся проживающие в зоне радиации татары. В составе делегации, кроме меня, были известная писательница, активист национального движения Фаузия Байрамова, правозащитники Джамиль Сафиуллин и Гульназ Хуснутдинова, тележурналист Фирдус Гималтдинов, телеоператор Сергей Кузьмин, а также ученый-эколог Альберт Гарапов. Нашу группу интересовали, прежде всего, вопросы, связанные с грубейшим нарушением прав татарской части населения этого региона. То, чему мы стали свидетелями в селах, расположенных по берегам рек Караболка и Теча, не поддается никакому описанию. Сразу же по приезду мы ощутили трудности в общении с местным населением. Прежде всего, это различного рода административные препоны, ложные сведения, различного рода уловки и отсылки. Чувствовалось, что и население относится к нам с недоверием. Постепенно, после того, как мы объяснили цель своего приезда, наше желание им помочь, люди потихоньку потянулись к нам. Путем опросов и документального подтверждения увиденного и услышанного мы установили, что большинство местного населения умирает от онкологических заболеваний. Радиационный фон продолжает оставаться очень высоким. Выяснилось также, что после радиационной катастрофы на ПО «Маяк», жители русских сел были в скором времени переселены в безопасное для проживания место, а татарские села так и остались на зараженной территории. Представьте себе, сейчас деревни Татарская Караболка нет даже на современных географических картах, она считается давно переселенной. Поэтому у нас есть полное основание утверждать, что татары, оказавшиеся в зоне радиационного заражения, стали «подопытным материалом». В 2003 году, на судебном процессе в городе Озерск, отстаивая в качестве адвоката интересы наших соотечественников, я прямо заявила, что это геноцид по отношению к представителям татарского народа.

Из бесед с татаро-башкирским населением Муслюмово, Татарской Караболки, Усть-Багаряка, Мусакаево и других сел, мы сделали однозначный вывод: здешнее население абсолютно бесправно, оно просто обречено на вымирание. В какой-то момент мы и сами растерялись: с чего начать, как привлечь внимание общественности к этой проблеме? Такие впечатления оставила наша первая поездка в этот регион. Затем за адвокатской поддержкой ко мне обратились пять женщин из Муслюмово, которые, будучи на момент аварии еще школьницами, принимали непосредственное участие в ликвидации последствий радиационной катастрофы. Судите сами, прошло уже столько лет после аварии, но они так и не имели к тому времени статуса ликвидаторов. Здесь, я думаю, уместно будет привести такие данные: из 800 детей, принимавших участие в сборе радиационной «грязи», на сегодняшний день в живых осталось только 30, и те страдают онкологическими заболеваниями. Они, волею судеб, в разное время, разными путями переселились в город Озерск, где и дожили до пенсионного возраста. Только после чернобыльской катастрофы в 1986 году большинство из них добивается через суд статуса ликвидаторов. Однако и тут администрация Челябинской области, не желая выплачивать этим женщинам положенные компенсации, добивается через суд отмены их статуса. В какие бы инстанции они после этого ни обращались, везде, даже в судах, их ждал отказ. Отчаявшись найти защиту в своем регионе, они вышли с обращением к широкой общественности, в том числе, написали письмо и Президенту Татарстана.

- Выходит, если бы не авария на Чернобыльской АЭС, то челябинцы до сих пор не имели бы статуса ликвидаторов?

Р.Ф.: Действительно, оказание государственной помощи пострадавшим от техногенных катастроф, в том числе, и взрыва на ПО «Маяк», началось после того, как было издано постановление Верховного Совета РФ по Чернобылю. Чернобыльская авария послужила неким толчком и для жителей Муслюмово - они словно проснулись от спячки, начали обследоваться, отстаивать свои права. К проблеме пострадавших от радиационного облучения в Челябинской области привлекают внимание СМИ, начинаются многоаспектные медицинские обследования облученных. В самом Челябинске, после аварии на «Маяке», строят для пострадавших специализированные клиники, отдельные родильные дома и это, по свидетельству местного населения, было сделано для проведения опытов над пациентами. Мы документально сумели доказать, что дело обстояло именно так. Стоило заболеть одному в семье, как не только его, но и остальных членов семьи укладывали в спецклинику и, применяя различные безымянные препараты и лекарственные средства, «лечили». Другими словами, производят эксперименты над людьми. Повторяю, это, к прискорбию, доказанный факт.

- Верно ли, что после аварии на производственном объединении «Маяк», на пораженные радиацией территории вагонами завозилась алкогольная продукция, и она бесплатно раздавалась населению?

Р.Ф.: К сожалению, да, и это тоже подтвержденная информация, люди сами нам рассказывали об этом. В отношении татарского населения, отличающегося, в силу своего вероисповедания, неприятием спиртного, этот «профилактический» метод властей особенно циничен. В 2003 году, когда мы впервые оказались на пораженной территории, представители администрации отговаривали нас от посещения татарских сел, говоря, что мы застанем там полную разруху и одно сплошное пьянство. А на самом деле, в селах Татарская Караболка, Муслюмово, Усть-Багаряк мы увидели другое: добротные дома, трудолюбивый и дружный народ.

Хочу остановиться еще на одном ярком примере проводимой здесь в отношении татар политики. После аварии 1957 года учащиеся татарской школы были привлечены к разборке кирпичной церкви в пострадавшем от радиации, но уже переселенном к тому времени русском селе, и строительству из этого материала свинофермы в татарском селе. Моральный аспект этой акции даже обсуждению не подлежит, но ведь и об угрозе здоровью детей власти, мягко говоря, догадывались: кирпич, как никакой другой материал, обладает очень высокой радиационной проводимостью.

- Расскажите, пожалуйста, о судебных процессах по делам пострадавших от техногенной катастрофы на «Маяке».

Р.Ф.: Не могу назвать их легкими. В то время, как в целом по стране начались процессы в пользу жертв атомной аварии в Чернобыле, челябинские татары тоже начали обивать пороги судебных инстанций. Но… безрезультатно. Суды не принимали их заявлений. Если даже и принимали, то так затягивали процесс, что многие из обратившихся уходили из жизни от лучевой болезни, так и не дождавшись решения суда. Когда судья озерского городского суда вынесла положительное решение по делу пяти женщин, пострадавших от радиации – Гульчахры Исмагиловой, Гатифы Абдрахимовой, Марзии Сайдуллиной, Гульсайры Галиуллиной, Земфиры Абдуллиной, то это стало целым событием, послужившим прецедентом для последующих подобных процессов. Надо сказать, все мои подзащитные женщины к тому времени уже болели раком. Присутствующие в зале не могли сдержать слез при зачитывании решения суда. Конечно, мы допускали возможность того, что местная администрация не согласится с судебным решением. Возможно, так оно и было бы, если бы мы не заявили о своей решимости дойти в отстаивании интересов истцов вплоть до международных судов и мировой общественности.

После принятия положительных судебных решений, других подобных актов жителям села Муслюмово дали статус жертв радиационного облучения, и было принято, наконец, решение о переселении его жителей. Однако, статус - это одно, а на самом деле, как все обстоит, - это уже другая история. Могу только сказать, как в известной поговорке: а воз и ныне там.

- Поддерживаете ли вы связи с жителями Муслюмово и других татарских сел Челябинской области, население которых подверглось радиационному облучению? Какие с тех пор произошли там изменения?

Р.Ф.: Мы находимся с ними в тесных контактах, переписываемся, общаемся через Интернет. Наши поездки туда в 2003-м и последующих годах, организованные при поддержке руководства Татарстана и Исполкома Всемирного конгресса татар, не прошли бесследно. Так, в село Татарская Караболка проложена асфальтовая дорога, подведен газ, улучшается медицинское обслуживание.

Однако реальная картина еще далека от благополучия. В реку Теча и сейчас продолжают планово и внепланово сливать и сбрасывать радиоактивные отходы. Люди здесь продолжают пользоваться «дарами» реки: и рыбачат, и воду берут, и купаются. А вот, к примеру, один из недавних случаев в селе Татарская Караболка. Девочка 11 лет полоскала вечером на реке белье, именно в то время, когда время от времени производится сброс в местную речушку ядерных отходов. Не прошло и недели, как девочка эта вся почернела и в нечеловеческих муках вскоре умерла. Сколько усилий власти ни прикладывали, чтобы скрыть этот факт, но все равно правда вышла наружу. Данный факт стал достоянием гласности.

Хочу еще раз подчеркнуть, что ПО «Маяк» продолжает представлять реальную ядерную угрозу для человечества, являясь единственным на территории бывшего СССР предприятием, занимающимся переработкой отработанного ядерного топлива. Ведь и до сих пор сюда продолжают поступать ядерные отходы из 53 стран мира. Ввоз в страну ОЯТ был, к сожалению, одобрен законопроектом, принятым большинством голосов прежнего состава Госдумы Российской Федерации в 2001 году, в числе которых были и представители Татарстана. Хотя страна имела от этой «сделки» многомиллиардные финансовые поступления, однако власти не спешат возмещать нанесенный собственному народу физический, нравственный урон. Правда, в прошлом году Министерство атомной промышленности, вновь вернувшись к проблеме социально-экономической реабилитации территорий Челябинской области, расположенных в зоне влияния ПО «Маяк», разработало план мероприятий по оказанию помощи населению. Согласно плану, жителям радиационной зоны предлагается несколько вариантов решения проблемы, в том числе, переселение жителей сел Татарская Караболка и Муслюмово во вновь отстроенный, но тоже расположенный в зоне, поселок Новое Муслюмово, денежная компенсация в размере 1 млн. рублей на одну семью, независимо от ее численности, и некоторые другие. Однако, на сегодняшний день ни по одному из предложенных вариантов ничего пока не сделано.

Между тем, дело обстоит таким образом, что если пострадавший от радиации покинет зону, то он теряет и соответствующий статус. Наверняка, зная об этом, жители не спешат переселяться отсюда куда бы то ни было, хотя и продолжают получать радиационное облучение.

Беседу вел журналист Сулейман НАЗМИЕВ