Точка зрения//Рафаэль ХАКИМ "Проклятые" вопросы//15 июня, №22

Еще Аристотель заметил, что большинство людей — рабы по природе, и если их освобождают от цепей, они не могут справиться с широким выбором в действиях, не имеют нравственных сил взять на себя ответст-венность за свои поступки, а потому стремятся на кого-то их переложить. Германия Гитлера и СССР Сталина подтвердили предсказание Аристотеля и Достоевского.

Проблемы государства и человека, богословские споры и воинствующий атеизм, народничество, монархизм и социа-лизм, террор, анархизм и эстетствующий символизм. Неверо-ятное многообразие тем русской мысли XIX в. и в каждой теме великие или, по крайней мере, блестящие имена. И вдруг провал в середине XX в. и жалкий лепет в XXI в. Сегодня нечего поставить рядом с великими творениями прошлого. Солженицын — выдающийся писатель, но на фоне Бердяева и Трубецкого, Чехова или Шолохова он всего лишь бледная тень. Солженицын даже не возмущает своими рассуждениями о спасении России, он просто скучен. Скучен! Весь его пафос сводится к абстрактным призывам: «Не нынешнему государ-ству служить, а — Отечеству. Отечество — это то, что произ-вело всех нас. Оно — повыше, повыше всяческих преходящих конституций. В каком бы надломе ни пребывала сейчас мно-гообразная жизнь России — у нас еще есть время остояться и быть достойным нашего нестираемого 1100-летнего прошлого. Оно — достояние десятков поколений, прежде нас и после нас». В этих сентенциях, претендующих на историческое по-слание нынешнему и последующим поколениям россиян, нет даже попытки изложить хоть какие-то мысли.

Детектив заменил Пушкина и Тургенева, «мыльные опе-ры» — Чехова и Островского, мелкая «попса» пришла взамен великой музыки Мусоргского. Идеи в сфере развития государственности просто отсутствуют. Идет шараханье от либера-лизма к «вертикали власти», от псевдофедерации к псевдоим-перии. В науке доигрываются темы прошлых лет. Новоиспе-ченные российские нобелевские лауреаты — это советские ученые, дожившие по возрасту до наших дней. Похоже русский дух угас! Чем это грозит?

Все это — «проклятые» вопросы. Татарский дух угас и русский дух угас... В то время, как все говорят о возрождении великой России, не выигрышно задавать такие вопросы. Но государство не может жить воспоминаниями о прошлой, пусть великой культуре, не может народ строить будущее только на исторических образцах.

В конце XX в. удача покинула Россию. Государство стало сжиматься как шагреневая кожа. Вначале отделились Поль-ша и Финляндия. С роспуском СССР распалась «Большая Россия». Теперь ушла Украина, а вместе с ней Крым и Чер-ное море. Юг приблизился к оренбургским степям. Балтика оказалась перекрытой рядом государств. Россия сжалась в до-петровские границы. В составе России русские вновь оказа-лись лицом к лицу с татарами и снова перед Москвой возник «казанский вопрос». Российская идеология, начиная с XVI в., строилась на необходимости решения «казанского вопроса», причем преимущественно силой. «Органической частью стано-вления самого Московского царства было решение «казанско-го вопроса», т.е. уничтожение на востоке последнего опасного антагониста, способного грозить жизненным центрам страны, и прорыв русских в кажущуюся беспредельность восточных трудных пространств: степей, тайги, тундры, океанов», — пи-шет В.Цымбурский. В истории и политике России отноше-ния Казани и Москвы играли особое, в известном смысле символическое значение. Россию можно представить себе без Киева, но нельзя представить без Казани. Такой тезис только на первый взгляд кажется парадоксальным.

Киев по официальной идеологии считается началом рос-сийской государственности, а теперь он оказался за границей. Если Киев — «мать городов русских» — стал столицей неза-висимого государства, то в какой мере корни современной России следует искать в Киевской Руси? Не говорит ли это об ошибочности официальной трактовки российской истории? Но если все же Киевская Русь — начало современной России, как тогда объяснить феномен российского государства без Ук-раины? Где в таком случае ее генетические истоки, определя-ющие «естественные границы государства» (по терминологии В.О.Ключевского)? И не сократится ли государство вновь, раз ее исторические территории легко образуют новые государст-ва, объявляющие себя самостоятельной нацией? Ведь если Киев — не Россия, то Казань тем более имеет право заявить о се-бе то же самое.

История не любит легковесных трактовок. Она зачастую является оправданием многих претензий. «Послание по наци-ональной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному собранию начинается со слов: «С точки зре-ния исторической Россия — наследница Древней Руси, Мос-ковского царства, Российской империи, продолжательница Со-юза ССР». Из этого можно делать далеко идущие выводы о жизненных интересах государства и строить не только внут-реннюю, но и внешнюю политику. Сегодня непросто излагать происхождение России без Киева — понадобится многое пере-писать заново. Многим кажется, что легче вновь объединить-ся с Украиной и Белоруссией, нежели искать стратегию стра-ны в новых границах.

Историческое сознание — цементирующий элемент обще-ственных ценностей. Зачастую народы России имеют более древнюю историю, чем русские. Сегодня каждый народ пишет свою историю самостоятельно. А с чего начинать историю страны? С Тюркского, Хазарского, Аварского каганатов, «Дешт-и-Кипчак» (Половецкой степи), Булгарского царства и жизни других древних народов, следовательно, признать Рос-сию полиэтническим государством? Или же, опустив жизне-описание нерусских народов, трактовать историю России как чисто русскую?! Этот вопрос не столько академический, сколь-ко политический. Он задевает саму суть общества и связан с самоназванием народа. В самом деле, кто же несет ответствен-ность за судьбу России? Русские? Россияне? Многонациональ-ный народ? Конгломерат территорий? Если учебники не будут объективно излагать историю татар, то тем самым народ ока-жется вне системы ценностей страны.

Отношения Москвы и Казани до сих пор сохраняют свое фундаментальное значение. Пока эта ось крепка, страна будет иметь предсказуемые перспективы. Если она ослабнет, поя-вятся центробежные силы. Конечно, Россия и Татарстан в по-литическом плане — совершенно несопоставимые явления. Россия на протяжении сотен лет играет ключевую роль в ев-ропейской и мировой политике. Ее руководители не сходят с телеэкранов, газеты ежедневно комментируют ее внешнюю и внутреннюю политику, десятки международных центров изу-чают Россию со всех сторон, пытаясь предсказать ее поведе-ние.

Совсем иное дело Татарстан. Для большинства людей он затерялся в глубине веков. В европейском сознании с ним связаны какие-то смутные представления о Чингизхане, не-объятных диких просторах «Тартарии», татаро-монгольском нашествии, о кочевниках глубинной Азии. Только узкие спе-циалисты-историки и этнографы, да заезжие журналисты пи-сали о республике и то в основном в периоды обострения по-литических отношений между Казанью и Москвой.

Россия занимает огромную территорию, а Татарстан — не-большая республика с небольшим населением. Русская куль-тура известна всему миру, а татарскую не знают даже в Рос-сии. Действительно, Россия и Татарстан находятся в разных «весовых категориях», и их трудно сопоставлять. Многим ка-жется смешной сама мысль о возможности серьезного спора между таким колоссом, как Россия, с такой маленькой терри-торией, как Татарстан, где живет менее 4 млн. населения, при-чем этнически смешанного, да еще в российском анклаве. Ну, какие тут споры?! «Из Москвы Татарстан просто не видно. Не видно!». Сделать ее губернией, и дело с концом! Но вдумчивые политики смотрят на Татарстан иначе, они помнят библей-ское предание о Давиде и Голиафе и не торопятся делать ско-ропалительных выводов.

Россия и Татарстан вновь оказались у исторического пе-рекрестка, они предлагают различные модели развития. Шан-сы не равны, но это вызов времени...

Что станет с Россией, не выдуманной, мифической, вели-кой в риторике, а реальной? И каково место татар, ведь тата-ры вышли из небытия и вновь стали политическим факто-ром. Кто бы мог подумать?! Теперь не только русские, но и та-тары должны нести ответственность за судьбу России. До сих пор такой задачи не стояло. Нужно было возрождать культу-ру, язык, бороться за свои права, противостоять имперским поползновениям, укреплять Татарстан, впрочем, и сегодня это надо делать, но одновременно возникает проблема сочетания российской государственности и судьбы татар. Трудно пред-ставить благополучие татар, если Россия станет слабой. Не может один Татарстан отвечать за будущее татарского народа, ведь татары живут по всей России и, в конце концов, пусть это для кого-то прозвучит неприятно, но территория России — это территория бывшего Тюркского каганата, Золотой Ор-ды, Казанского, Астраханского, Сибирского ханств, Большой и Ногайской Орды. Не хватает только Крымского ханства.

Многое объединяет русских и татар. История, антрополо-гия, психология. Лев Гумилев утверждал, что русские и та-тары единый суперэтнос, только одни пошли по православному, а другие — по исламскому пути. Но многое и разделяет: отношение к государству, обществу, семье, земле, труду.

Русские люди любовь и правду всегда ставили выше справедливости. Жить по совести, а не по закону, искать Цар-ства Божьего и Града Грядущего. В татарской же традиции «тугры юл» (прямой, правильный путь) это, скорее, следовать законам и предписаниям и, конечно, жить по справедливости (гаделлек). Не случайно имя Адель (справедливый/ая) весьма популярно среди татар. Средневековый казанский поэт Мухамедьяр писал:

Бер сэгать гадел кыйлмак

яхшырак

Кем гыйбадэт алтмыш

елдин азрак.

Лучше один час совершать

справедливость,

Чем молиться

шестьдесят лет.

(Продолжение следует).