Шамиль ЧАБДАРОВ: «Перевод республики на инновационный путь развития возможен только при глубокой взаимосвязи науки, высшего образования и наукоемкого производства»

Шамиль ЧАБДАРОВ: «Перевод республики на инновационный путь развития возможен только при глубокой взаимосвязи науки, высшего образования и наукоемкого производства»

Указом Президента республики 30 сентября 1991 года была учреждена Академия наук Татарстана. На пресс-конференции с вице-президентом АН РТ, доктором физических наук Шамилем Чабдаровым, состоявшейся 30 сентября в агентстве «Татар-информ», речь шла о сегодняшних проблемах Академии наук, развитии фундаментальной и прикладной науки, оценках труда ученого и других вопросах. Вел беседу генеральный директор агентства Леонид Толчинский.

Шамиль Мидхатович, поводом нашей сегодняшней встречи является очередная годовщина создания Академии наук Татарстана…
Ш.Ч.: Да, уже прошло 14 лет со дня подписания указа, сегодня мы можем говорить о роли науки в развитии республики. Я бы хотел процитировать первую строчку документа: «В целях обеспечения высокого уровня развития фундаментальных наук республики, усиления их роли в решение актуальных проблем материальной и духовной культуры, народного хозяйства, координации научно-исследовательских работ». Вышесказанное определило структуру, цели, задачи создания высшего научного учреждения республики, но это было уже 14 лет назад. За этот период произошли очень крупные изменения во всех сферах. Сегодня идет бурное обсуждение на всех уровнях научной иерархии и в государственных структурах республики о новых функциях научного сообщества, новых научно-организационных мероприятиях, направленных на реализацию актуальных задач.

Действительно, этот год ознаменован спорами вокруг будущего науки – и прикладной, и фундаментальной, о ее развитии в Татарстане и России. Споры неоднозначны, вплоть до постановки вопроса о том, будет ли АН РТ в том виде, в котором она существует сейчас.
Ш.Ч.: В данном случае мне хотелось бы подробнее остановиться на проблеме современного научно-технического комплекса в Татарстане. Реализация поставленной Президентом РТ Минтимером Шаймиевым в последние годы задачи по переводу республики на инновационный путь развития возможна только при глубокой взаимосвязи основных элементов инновационной деятельности: науки, высшего образования и наукоемкого производства. И, безусловно, эта триада связана еще с одним компонентом - ресурсным обеспечением всех этих процессов, проще говоря, инвесторами. Основные черты проблематики сегодняшнего дня и определяются необходимостью отлаженной организации этих элементов на коммерческой основе.

Сложившаяся в прежние годы советская система глубокого взаимодействия элементов триады не адекватна современным условиям. Тогда системообразующей основой была жесткая партийно-бюджетная дисциплина. На сегодняшний день эти связи недостаточны, это и есть источник наших проблем, отсюда мы ставим наши задачи и должны их решать

Означает ли вышесказанное, что идет процесс сближения Казанского научного центра РАН и АН РТ?
Ш.Ч.: Академия наук Татарстана создавалась при активном участии ведущих ученых Казанского научного центра, тогда еще академии наук СССР. Нынешний руководитель КазНЦ РАН - член президиума РАН Александр Коновалов является вице-президентом нашей Академии наук. Связь между институтами изначально была и есть, есть и организационная основа к сближению. В общем, наша деятельность протекает совместно, но иногда можно привести примеры, когда нет достаточной слаженности в работе.

Как вы прокомментируете недавнюю публикацию в «Независимой газете», в которой утверждается, что львиная доля государственных расходов на науку приходится на академические институты РАН, а не на исследования, требуемые в народном хозяйстве?
Ш.Ч.: В статье, о которой вы говорите, анализируется доля финансирования РАН относительно финансирования науки в целом. Утверждается, что почти 60 процентов финансирования занимают академические структуры РАН, в то время как в СССР на академический сектор приходилось 10-12 процентов всех затрат на науку. Во времена Советского Союза 90 процентов государственных затрат на науку шло в отраслевой сектор высшей квалификации. После распада Союза система отраслевых НИИ и КБ разрушена, соответственно, отраслевая наука перестала получать средства. Академические же структуры не прибавили в своем финансировании, но просто доля их при прежней абсолютной величине выросла до 60 процентов. Хочу заметить, что такие скоропалительные и категорические выпады в такой деликатной сфере как творчество и наука, могут быть ошибочны.

Здесь следует отметить, что на сегодняшний день научно-производственный комплекс – это фундаментально-прикладная наука ютится в академических учреждениях. Но центральным инструментом материализации и реализации достижений фундаментальной и прикладной науки должен быть мощный комплекс отраслевых НИИ и КБ.

В Казани во времена СССР было около сотни крупных отраслевых научно-исследовательских учреждений. Они и создавали новые конструкции, новые изделия, новые технологии, новую организацию и автоматизацию управленческого и производственного труда. Что мы имеем сегодня? По пальцам можно перечислить сохранившиеся отраслевые НИИ и КБ. Я 15 лет жизни отдал одному из головных в Советском Союзе и в Варшавском пакте институтов ВПК, который в свое время был очень закрытым. Там работало 5 тысяч чрезвычайно квалифицированных людей, которые имели высокие зарплаты, молодые специалисты обеспечивались жильем. Сейчас от этого головного НИИ осталось, быть может, 700 человек, 500 из которых - престарелые специалисты. Наша задача - восстановить это звено, но уже в новом качестве, соответствующем инновационному этапу.

А какая сегодня средняя заработная плата у научного сотрудника?
Ш.Ч.: Сейчас положение лучше, чем в период создания Академии наук. По моим представлениям, профессор вуза получает порядка десяти тысяч, доцент – порядка шести-семи тысяч. Я говорю на примере кафедр КГТУ им. Туполева, где всю жизнь служил. Оклад сотрудника научно-организационного отдела Академии наук – четыре тысячи, может суммарно вместе со всеми премиями, участием в грантах, дотягивает до шести-семи тысяч. А это штабной работник, который должен быть высочайшей квалификации. В отраслевой науке бывает по-разному: у механиков замечательные оклады и материальное обеспечение. В машиностроение, радиоэлектронику, приборостроение трудно приглашать молодежь, потому что очень низкая оплата труда. Многие научные работники совмещают работу в нескольких местах. Существует много коммерческих вузов, которые питаются только этим кадровым составом.

В целом, ситуация с заработными платами не катастрофична, но не достаточна и ниже среднего уровня окладов по республике и России. Надеемся, что работникам бюджетной сферы, следовательно, и вузовским, и академическим работникам заработные платы повысят на федеральном уровне.

Ожидается ли сокращение научных работников?
Ш.Ч.: Проблема не столько в плоскости сокращения, сколько в решении возрастной проблемы и привлечении молодежи. Во время учреждения АН РТ в нее вошли выдающиеся ученые республики, которым тогда было далеко за 50 лет. Прошло 14 лет, значит, всей этой когорте далеко за 60 и даже за 70 лет. Все они - заслуженные люди, вложившие и продолжающие вкладывать немало знаний и сил в отечественную науку. Однако, число вакансий ограничено, молодежь привлекать нет возможности. А что касается отраслевых НИИ и КБ, там, напротив, возникает проблема привлечения огромного количества работающих.

Защита кандидатских, докторских зачастую превращается в финансовый конкурс, а люди одаренные, талантливые, имеющие интересные разработки не в состоянии пройти весь процедурный ряд по защите. С другой стороны, у нас много кандидатов и докторов наук, которые к науке вообще не имеют никакого отношения…
Ш.Ч.: Вы правы наполовину. Действительно, количество людей, у которых научная деятельность не есть основное и единственное занятие, захватывающее всю жизнь, а ученый только в этом смысле является ученым, в последние годы резко возросло. Факты разовой защиты диссертации человеком, который не работает в науке, имеют глубокое негативное значение.

А вот с тем, что яркие талантливые личности, посвятившие себя науке и получившие значительные научные результаты, имеют затруднения в защите диссертации, я не согласен. Я член нескольких диссертационных советов и регулярно молодые люди, не вкладывая никаких больших средств, добросовестно пройдя аспирантуру и выполнив диссертацию, имеют такую возможность. Фактически при крупнейших научных организациях работает большое число диссертационных советов, они загружены и постоянно идет процесс защиты кандидатских, и в меньшем масштабе - докторских диссертаций. Финансовых препятствий на этом пути молодые люди не испытывают.

Поговорим о грядущей коммерциализации науки: не означает ли это, что произойдет отказ от основ фундаментальной науки и переход на прикладные, коммерчески востребованные отрасли науки?
Ш.Ч.: Фундаментальная наука - это развитие общечеловеческого знания в передовых отраслях, она затратна, а не прибыльна. Целый раздел научно-исследовательской деятельности обречен на бюджетное финансирование или коммерческое инвестирование, это непреодолимо. Все остальные отрасли должны быть рентабельными. Возникает вопрос, как и откуда ученый должен получать средства, которые работали бы на оплату сделанного и развитие нового? Эти вопросы у нас совершенно не отработаны. Коммерциализация, по большому счету, отсутствует. Ни в теоретическом, ни в правовом, ни в практическом плане совершенно не реализована связь между процессом творческой деятельности ученого и параметризацией, имеющей, в конечном итоге, оценку в рублях.

Какими параметрами и в каких единицах измеряется процесс создания интеллектуальной сущности? Такими вещами, как заявки на авторские изобретения, патенты, авторские права. Но этого далеко не достаточно. Жизнь не может ждать, пока ученые создадут соответствующие теории и методики, она сама диктует условия, поэтому все процессы коммерциализации научной деятельности и ее продукции идут на эвристической основе. В мире наработано несколько эвристических принципов. Скажем, крупные зарубежные фирмы дорого оплачивают деятельность ученых, не составляя бизнес-планов. Это и венчурное финансирование, рисковое финансирование прорывных проектов. Это актуальная проблема не только АН РТ. Решать их надо параллельно: нарабатывая на практике эвристику и изучая внутренние закономерности, создавая теории.

Затронем вопрос о законодательстве в сфере науки.
Ш.Ч.: Это животрепещущий вопрос. Был принят так называемый 122-й федеральный закон о науке, в котором были очень сильно ограничены возможности региональной науки. В стране принята такая тенденция: фундаментальная наука является прерогативой федерального центра, а регионам оставлено право финансировать из своего бюджета только конкретные программные целевые разработки. На сегодняшний день были приняты поправки к этому закону, которые я считаю крайне недопустимыми. Они в некоторой степени смягчили ограничения регионов на возможность организации и регионального финансирования научных исследований. Сейчас в комиссии Государственного Совета РТ обсуждаются вопросы приведения в соответствие факта существования АН РТ с действующим законодательством. Основным утверждением в нашу пользу является то, что закон не имеет обратной силы. АН РТ создана в полном соответствии с законодательной базой того времени.

Федеральное законодательство подчеркивает возможность регионов без ограничений финансировать программно-целевые разработки. Мы также считаем, что этот метод финансирования прикладных разработок, пожалуй, является лучшим. Что же касается фундаментальных исследований, то все-таки основа их – внутренние закономерности саморазвития научного знания. Здесь чиновник, законодатель вмешиваться по существу не должен, эти вмешательства не плодотворны.

В связи с этим, АН РТ свою научную деятельность решила вести таким образом: Академия должна организовать ориентированные фундаментальные исследования, то есть исследования по предмету и существу ориентированные на проблематику республики. Отрасли нашего пристального внимания всем известны: нефтяная наука, нефтехимия, теоретические работы по прогнозированию и разведке запасов. Нужны новейшие технологии для рентабельной добычи остаточных, выработанных месторождений. Также химия и химические технологии очень высоких уровней, машиностроение, механика, информатизация, сельское хозяйство, здоровье, экология.

Выходит ли АН РТ к законодательным или исполнительным органам власти с предложениями по преодолению существующих проблем?
Ш.Ч.: Год назад в рамках АН РТ создано подразделение, занимающееся коммерциализацией научной продукции членов АН РТ. Первые шаги сделаны: отобрано несколько крупных проектов, которые через разработанный бизнес-план привлекли внимание инвесторов и потребителей. Однако, в целом, эти процессы тлеют. Как вице-президент, отвечающий за связи Академии с производственным комплексом, я признаю, что здесь мы, наверное, не дорабатываем.

А с технопарком «Идея» у Академии наук Татарстана связи налажены?
Ш.Ч.: По поводу технопарка «Идея» скажу с большим уважением - он стал заметным бриллиантом в инновационной короне республики. Многие наши ученые состоят в экспертном совете, заключены договора о сотрудничестве. Однако я хотел бы обратить внимание на то, что технопарки по замыслу и по директивным документам являются учреждениями, занимающимися конкурсным отбором тех разработок, которые принесут заявители. Для стратегического развития отраслей республики это очень необходимо, но крайне недостаточно. Образно говоря, это этап собирательства дикорастущих трав и корений. Но человечество давно отказалось от собирательства и заменило это агропромом.

Необходим второй инновационый этап, который будет приближать нас к экономике развитых стран. Это комплексный системный анализ конъюнктуры и формирование комплексно обоснованной системы стратегий, из которых лицо, принимающее решение, в данном случае, руководство республики, скажет: после анализа мы видим вот это направление к развитию. Нужно организовывать конкурс не среди поданных проектов, а среди творческих коллективов, способных выполнить ту или иную заказную отраслевую разработку республиканского масштаба. По мнению президиума АН РТ – это актуальнейшая задача, выполнение которой очень сложно, но в случае успешной реализации, это будет беспрецедентное для постсоветской России достижение. Вот тут мы и надеемся отшлифовать вопросы коммерциализации, отдачи, оплаты.