«Нет никаких требований – ни к песням, ни к исполнителям»: стоит ли возрождать худсоветы?

Некоторые представители татарской общественности, обеспокоенные низким качеством звучащих со сцены и в эфирах радио песен, предлагают вернуть худсоветы – специальный орган, который отслеживает соответствие композиций и вокальных данных их исполнителей некоторым критериям. В Татарстане такой орган заработал в 1970 году при республиканской телерадиокомпании. В худсовет входили самые авторитетные деятели культуры – композиторы, писатели, музыканты, исполнители. И только с одобрения специалистов песни попадали в эфир радио и телевидения. Примечательно, что идею возрождения худсоветов поддерживают не только артисты старшего поколения, но и молодые, которые считают, что в сфере эстрады необходим некий контроль. В частности, они предлагают не допускать к эфиру и концертной деятельности исполнителей «без голоса» и считают, что песни должны проходить через отбор компетентных специалистов. Довольно часто в интервью артисты высказываются о том, что падение качества песен на татарской эстраде напрямую связано с упразднением худсоветов. 

Подобные мысли прозвучали в интервью Ришата Фазилахметова, который видит в возрождении худсоветов возможность «выровнять, исправить» эстраду. А популярный певец Ришат Тухватуллин считает, что худсовет должен быть предельно строгим и только в таком случае татарское песенное искусство будет развиваться. «Талантливые исполнители не могут попасть в эфиры и на сцену, а бездарные платят деньги и круглосуточно зомбируют», – утверждает артист в своем интервью газете «Интертат». Стоит отметить, что Ришат Тухватуллин выступает за современную «облегченную» версию худсоветов.

Но могут ли эти же артисты быть в том, что их песни пройдут через худсовет? И насколько вероятно существование подобного контролирующего органа в наш век коммерции?

Обо всем этом корреспондент «Татар-информа» поговорила с теми, кто в свое время работал в худсовете, артистами, хорошо знакомыми с его деятельностью, а также теми, чья композиция по какой-либо причине была «отбракована» худсоветом.

«Не помню ни единого случая, чтобы артист платил за эфир»

Музыковед, заслуженный деятель искусств Татарстана Сирина Латыпова более 30 лет проработала музыкальным редактором в ГТРК «Татарстан». Именно в студии радио и телевидения осуществлялась запись всех музыкальных произведений, а затем они звучали в эфире. Поэтому при радио был создан художественный совет, и песни попадали в эфир только с одобрения этой комиссии.

«Когда я после консерватории в 1979 году пришла на радио, художественные советы уже работали в полную силу. Состав совета предлагали мы – музыкальная редакция, затем он утверждался заместителем председателя по радио. На этот совет всегда приглашались самые авторитетные из певцов, композиторов, поэтов. Я точно помню, что среди них были выдающиеся наши исполнители Азат Аббасов, Зулейха Хисматуллина, Фахри Насретдинов, Зиля Сунгатуллина, Клара Хайрутдинова. Из музыковедов в разные годы в совете состояли Махмут Нигметзянов, Йолдыз Исанбет, Земфира Сайдашева, из композиторов – Рустем Яхин, Фасиль Ахметов, Бату Мулюков, Захид Хабибуллин, Мирсаид Яруллин, Ренат Еникеев и другие.

Стоит отметить, что все члены совета имели высшее музыкальное образование, а из поэтов мы приглашали тех, кто сам пишет слова к песням и сотрудничает с композиторами. В этом ключе очень активно работали Сибгат Хаким, Гульшат Зайнашева, Махмут Хусаин, Равиль Файзуллин. 

Заседания совета проходили еженедельно. Музыкальные композиции прослушивались еще до записи в студии. Тексты песен тщательно разбирали Зиннур Насибуллин, Рим Каримов, Рустам Файзуллин, позже – Рафис Курбан и Шамсия Джихангирова. Если имелись претензии к содержанию песни или изъяны в рифме, то предлагалось текст улучшить. После внесения изменений с учетом замечаний по специальному журналу назначалось время записи в студии. Там уже за качеством следили наши звукорежиссеры Инар Шамсутдинов, Камиль Файзрахманов. И только после всего этого готовая песня предлагалась вниманию художественного совета», – рассказывает Сирина Латыпова.

Далее специалисты всесторонне оценивали композицию: ее идею, посыл, мастерство исполнения, вплоть до произношения артистом отдельных слов.

«Критериев было много. Насколько ценно новое произведение для нашего фонда, соответствуют ли в песне музыкальный ритм и ударения слов? Насколько «прожит» исполнителем текст песни, нет ли ошибок в произношении, диалектального акцента? Немало было и случаев, когда находили неточности в музыкальной составляющей песни и не принимали ее. Только досконально доработанные, не имеющие недостатков песни, музыкальные произведения по решению художественного совета принимались в фонд радио и телевидения. К слову, за пополнение фонда радио мы зачисляли гонорар исполнителям, а также авторам песен. Деньги были довольно приличные, некоторые артисты потом говорили, что от радио получали даже больше, чем от своих концертов на гастролях», – отмечает музыковед.

Примечательно, что в те годы фонд радио пополнялся не только профессиональными произведениями, но и творчеством самодеятельных авторов. 

«Мы слушали их только в редакции. Один день в неделю предоставляли районным самодеятельным исполнителям. На своей машине с записывающим устройством выезжали в районы, привозили с собой образцы песен. Эти записи больше уже не звучат в эфире. Приходилось встречать очень талантливых певцов, певиц, гармонистов в районах, к сожалению, их творчество не получило заслуженной оценки», – говорит Сирина Латыпова.

Некоторые артисты сетовали на то, что худсовет слишком упрощает текст песни и не понимает скрытый смысл слов. Однако, по мнению собеседницы, упрекать совет в этом не стоит.

«Упрощать – так говорить неправильно. Да, смысл текстов оценивали. Но чтобы этот смысл доходил до слушателя, тексты ведь должны точно выражать эту мысль. К тому же не каждый текст может стать словами к песне. Я помню, как требовательно относился к тексту Рустем Яхин. Это сейчас любой текст поют под музыку, раньше было не так», – объясняет Сирина Закиевна.

Немало было и случаев, когда песня, не прошедшая через худсовет, все же находила своего слушателя и становилась популярной. Одна из таких – «Әнкәмнең догалары» («Молитвы моей матери»), которую авторитетный совет посчитал не готовой войти в фонд радио, телевидения. Однако песня в исполнении Салавата Фатхутдинова стала хитом и по сей день остается одной из любимых у татарского слушателя.

«Эта песня не прошла. Может быть, мы нашли в вокальном исполнении Салавата некоторые неточности. Уважаю Салавата, ничего плохого о нем не скажу. Просто в те времена для исполнителей с подобным голосом дороги не были открыты – только это.

Салават один раз пришел и, получив отказ, больше не обращался. Потому что к тому времени он уже и так был популярен. Многие артисты после замечаний худсовета исправляли недостатки в своих песнях и заново их записывали. 

Иногда для радио нужна была песня определенной тематики, и мы заказывали ее авторам и исполнителям. Запомнился случай, как мы в срочном порядке записали песню о хлеборобах Татарстана. Все новые произведения дебютировали в эфире передачи “Музыкаль язмалар” (“Музыкальные записи”). И эти песни до сих пор составляют золотой фонд радиофонда», – рассказывает Сирина Латыпова.

В отличие от ситуации на современной татарской эстраде во времена худсоветов попасть на радио за деньги, или же «по знакомству» было совершенно невозможно, говорит она. 

«В художественном совете сидели очень требовательные люди, истинные профессионалы. Только однажды некий самодеятельный артист обращался с просьбой записаться на платной основе, но ему отказали.

Безусловно, были и обиды, и скандалы из-за отказа утвердить ту или иную песню. Но, говорю искренне, не помню ни одного случая, чтобы кто-то за деньги попадал в эфир. Записаться в студии за деньги можно было, но только для себя, такие песни в фонд радио не попадали. Никакого блата не было. В фонд принимались только произведения в исполнении артистов с высшим музыкальным образованием, работающих в филармонии и оперном театре. Какие-то певцы “с улицы” близко не могли подойти к нашему радио. Потому что радио «Татарстан» было единственным в своем роде. В художественных советах было очень много людей, кто особенно требовательно относился к развитию татарского искусства. И сами они внесли большой вклад в развитие татарской музыки. 

Рустем абый Яхин, помню, не мог присутствовать на прослушивании своих песен, испытывая неловкость, он уходил в коридор. А композитор Алмаз Монасыпов, напротив, держался совершенно непринужденно. Если ему говорили, что его новая песня похожа на предыдущую, то он шутил: “Так и ту и другую писал Монасыпов, как же им не быть похожими?” Иногда на таких заседаниях вспыхивали споры. Очень интересно и весело проходили эти советы, на которых собиралась татарская интеллигенция», – вспоминает собеседница.

Эпоха худсоветов в Татарстане завершилась в начале нулевых. В 2005 году радио «Татарстан» вошло в телерадиокомпанию «Татарстан – Новый век», и фонд радио тоже перешел под ее ведомство. После реорганизации работу худсоветов возобновлять не стали.

Сирина Латыпова считает, что в нынешних реалиях практика художественного отбора произведений невозможна.

«Когда выйти на сцену готовы буквально все – тракторист, домохозяйка, комбайнер или садовник – и все песенное искусство превращено в ремесло, в таких условиях худсоветы работать не смогут. В наше время в совете были люди, преданные своей профессии, с высшим образованием, настоящие профессионалы. А сейчас поют все, кто хочет, заплатит деньги – и делает концерт. Худсоветы, конечно, нужны, но повторю – существовать они не могут. Потому что сейчас множество разных радио, телеканалов. Каждый, кто считает себя певцом, платит деньги, и вот уже он на разных каналах, он хочет тут же стать популярным. И слова, и мелодию к песне они “пишут” сами, как видите. И никаких требований – ни к песням, ни к исполнителям…» – поделилась Сирина Латыпова с корреспондентом «Татар-информа».

«Встречи музыкальных редакторов напоминали удивительную творческую лабораторию»

Народный артист Татарстана, заслуженный деятель искусства РТ Рафаэль Ильясов в интервью «Татар-информу» с большой теплотой вспоминал годы работы в художественных советах. Заседания совета напоминали праздник, а татарское песенное искусство в тот период стабильно развивалось, рассказал певец.

«Судьба каждого нового музыкального произведения – песня это, романс, камерная музыка или другой жанр – решалась в художественном совете, здесь они получали путевку в жизнь. Период с 1964 по 1990 год – это время самой активной деятельности совета. На прослушивание двухчасового произведения собирается совет из 15-20 человек. А у детей был свой худсовет. В него входили наши видные поэты, композиторы, пишущие для детей. Требовательность, творческую возвышенность того времени сейчас даже невозможно представить.

Сотрудников редакции музыкальных передач я бы без сомнения назвал “послами музыки”. Если приезжали в Казань композиторы из Японии, Монголии или же из Китайской Народной Республики, руководители Союза композиторов часто приводили гостей на радио, послушать симфоническую, оперную музыку, хоровые произведения, народные мелодии. Эти моменты напоминали работу в удивительной творческой лаборатории, расширяли музыкальный кругозор редакторов, вооружали их новыми знаниями.

Сейчас у нас принято упоминать о том времени как о годах “застоя”. Не знаю, но застоем в профессиональном искусстве я бы назвал последние несколько лет. А в те 60-70-е годы, мне кажется, татарская профессиональная музыка не была в застое. В те годы каждый четверг в Союзе композиторов проходило прослушивание новых песен с участием композиторов, музыковедов, певцов, поэтов, музыкальных редакторов радио и телевидения. Ни одно новое произведение не оставалось без внимания. В те годы ответственный секретарь Союза Зайнаб апа Хайруллина за несколько дней сообщала о заседании и будто собирала к праздничному столу, приглашала нас в Союз.

На этих заседаниях прослушивались не только песни, но и объемные музыкальные произведения – симфония, опера, балет, оратория, затем шло обсуждение. Талантливо написанные произведения обычно споров не вызывают, авторов искренне поздравляли. На одном из таких четверговых заседаний прослушивалась песня Рустема Яхина на стихи Гульшат Зайнашевой “Китмә, сандугач” (“Не улетай, соловей!”).

Это заседание запомнилось мне как красивый праздник. Был холодный зимний день. Рустем абый со свойственной ему скромностью сел за рояль, сам аккомпанируя себе, спел новую песню. С последними аккордами все слушатели, горячо аплодируя, поздравили Рустема абый. Альберт Семенович Леман встал с места и говорит: “Молодец, Рустем! Это не просто соловей, а соловей, искупавшийся в шампанском! Поздравляю, от всей души поздравляю!”, и поспешил подойти к композитору, пожать ему руку. Композитор Александр Ключарев, который обычно молчал, предпочитая слушать, немного склонив голову набок, тут заговорил. “Прекрасную песню создал, Рустем, сабакы (любимое обращение Александра Сергеевича к особо близким людям)! Долгая жизнь будет у этого соловья!” Раскрасневшийся от волнения Рустем абый, радуясь, как ребенок, поклонился то в одну, то в другую сторону, поблагодарил слушателей», – рассказывал в интервью легендарный певец Рафаэль Ильясов.

Интервью с Джихангировой не прошло худсовета...

Поэтесса Шамсия Джихангирова много лет состояла в художественном совете при радио «Татарстан». В беседе с корреспондентом «Татар-информа» она рассказала много интересного о работе худсовета, необычных случаях из его деятельности, но, к сожалению, в итоге попросила интервью не публиковать. 

«Фонд радио заполняют мусором»

Народная артистка России и Татарстана Зиля Сунгатуллина около десяти лет состояла в художественном совете. Она признается, что ей больно видеть, насколько сильно упало качество песен на татарской эстраде.

«Сейчас в фонд радио что только не берут, собирают что попало, мусор. Сейчас уже очень редко услышишь в эфире классику. Вообще я думаю, что только половина “золотого фонда”, собранного в наше время, переведено в цифровой формат.

А худсовет нужен. Но если хотим собирать настоящий “золотой фонд” и чтобы туда принимались только качественные произведения, в этом совете должны быть настоящие специалисты. Иначе сейчас везде пошла попса, даже на ТНВ полно попсы и на других каналах – пожалуйста, слушайте…» – делится беспокойством народная артистка.

Она добавила, что композиции, вошедшие в «золотой фонд», являются поистине ценными произведениями искусства, поскольку записывались они в сопровождении оркестра, в живом исполнении. 

«Мы не заполняли эфир фонограммами, как сейчас. Разве сегодня кто-нибудь записывается с оркестром? Никто. Вошедшие в “золотой фонд” произведения татарской и зарубежной классики – все записаны с симфоническим оркестром», – напомнила певица.

Зиля Сунгатуллина считает, что худсоветы можно было бы возродить.

«Если для руководителя радио, телевидения важно качество, то они могут это сделать, я думаю. Потому что самое легкое – все пустить на самотек», – говорит она.

«Хороший вариант текста исправили на плохой»

Стоит выслушать и тех, кто столкнулся с работой худсоветов как автор или же как исполнитель. Как оценивают деятельность этих советов и считают ли их необходимыми те, чьи песни эти советы «развернули» и даже закрыли дорогу к сцене и эфиру?

Поэтесса, певица, композитор, заслуженный деятель искусств Татарстана Наиля Яхина хорошо знакома с деятельностью худсоветов. Она считает, что эти советы «перегибали палку».

«Возможно, остальные с таким мнением не согласятся. Но я считаю так. Были случаи, когда отсеивались даже очень хорошие песни. А что касается моих собственных – им не понравился текст песни “Изге Рамазан”. Был один член худсовета, он уже покойный, не хочу называть его имени, – буквально придрался к тексту. Но вот сейчас я с современной точки зрения смотрю и понимаю – они хороший вариант песни изменили на плохой. А мы, чтобы песня прошла, чтобы попала в эфир, на все были согласны. Каждый старается показать свою образованность, поэтому были и вот такие перегибы во время оценки. Не всегда придерживались объективности», – считает Наиля Яхина.

Но в творческом пути композитора было больше одобренных худсоветом песен. Многие из них принимались специалистами с первого прослушивания. 

«В те годы считалось, что певцу не положено писать стихи, а поэту – музыку, композитор не должен петь. Я считаю, что это уже от зависти. Может быть, человек, когда творит в разной сфере, свободнее себя чувствует? Если одна сфера перестала вдохновлять, он переходит в другую и тем самым расширяет свое творчество? Поэт Зульфат Маликов был очень чуток в этом вопросе. Он говорил: “Ты, Наиля, пока пишется, старайся писать. Оно же пишется только периодами”. 

Поэтому считаю, что в таких местах должны сидеть люди открытые, без всякого желания кого-то ограничить, “не допустить”, иначе начинаются разные несправедливости», – говорит собеседница.

В то же время Наиля Яхина не связывает падение качества современной эстрады с упразднением худсоветов. 

«Это же идет не только в Татарстане. Безвкусица сейчас везде. В сфере культуры всплыли совсем другие ценности. Раньше важнее всего были музыкальная эстетичность, смысл, воспитательные качества в песне. А сейчас песня – это просто способ зарабатывания денег. Тут уже худсоветы не помогут – духовные ценности утеряны, миром руководят материальные ценности», – сетует Наиля ханум.

В то же время она полагает, что наличие таких советов помогло бы навести некоторый порядок в эстраде. При условии, что в этих советах будут люди непредвзятые, без личных амбиций, готовые справедливо оценивать песню, иначе никакой пользы от худсовета не будет, добавляет композитор. Хотела бы она также создания отдельного телеканала наподобие «Культуры», чтобы он транслировал только качественную музыку. 

«Худсовет не пропустил – зато в Москву взяли»

Народная артистка Татарстана Гульзада Сафиуллина в разговоре с корреспондентом «Татар-информа» призналась, что не может «похвастаться» обилием отбракованных худсоветом песен, однако вспомнила случай с одной из них.

«Я преимущественно пела под баян, и все они принимались совершенно беспрепятственно, “на ура”. Говорят, когда перед худсоветом предстала моя первая песня, члены совета спросили, кто мой преподаватель, хотя я не училась в консерватории. В то время союзное радио тоже ставило в эфир татарские песни, поэтому в худсовете также сидела женщина из Москвы. Мы отдали на худсовет песню “Тормышым матурлыгы” композитора Рифа Гатауллина. Я там в одном слове ударение поставила неправильно, и совет к этому придрался. Рафаэль Ильясов сказал: “Пусть переписывает”. А эту песню я записывала с оркестром. Переделать – немыслимо большой труд. За месяц вперед занимаешь очередь на запись; если ты на гастролях, надо приехать к этому времени. И не факт, что сразу после поездки твой голос будет в порядке. Поэтому я очень расстроилась. Зашла в радиокомитет. Но меня успокоили: “Не переживай, все хорошо. Женщине из Москвы тоже понравилось. Попробуем еще раз представить худсовету”. В итоге эта моя песня уехала в Москву. Здесь запись тоже сохранилась, и переписывать не пришлось. Со второго раза пропустили», – рассказала Гульзада апа.

«Приходилось идти на хитрости»

Популярный татарский певец и композитор Зуфар Хайрутдинов не раз сталкивался с отказом от худсовета, однако каждая песня в конечном счете получала одобрение и допускалась в эфир. 

«Они не говорили, что песня плохая. Просто были замечания по тексту, мелодии, аранжировке или же моему исполнению. Я исправлял и записывал заново», – вспоминает композитор.

В то же время ему приходилось идти на некоторые хитрости, чтобы песню приняли, например, отдать ее не под своим именем, а под псевдонимом. Так получилось с песней «Болгар кызы», которую худсовет одобрил единодушно.

«Приняли великолепно. Это первая в моей жизни песня, которую я написал уже будучи профессиональным композитором. Только я ее предложил комиссии под псевдонимом, потому что если бы они узнали, что она моя, я уверен, отношение было бы другое», – пояснил артист.

Популярную сегодня песню «Ай җаный, вай җаный» аксакалы татарской музыки тоже не хотели принимать – причем, по словам Зуфара Хайрутдинова, каких-либо недостатков в песне не нашли. Эту песню в народном стиле, исполняемую под баян, посчитали слишком несерьезной. 

«Рафаэль абый Ильясов сказал: “Нам такие частушки не нужны”. А я продолжил их исполнять на своих концертах. Тут Хамдуна апа услышала и просит у меня ее: “Дай я тоже буду петь эту твою песню”. Слова были народные, а мелодия – моя. Она мотив запомнила, а слова взяла из сборника текстов народных песен Джаудата Файзи. 

Однажды Хамдуна апа приехала с гастролей и говорит: “Настолько хорошо люди твою песню принимают, я ее запишу для радио”. Я ей говорю: “Запиши, Хамдуна апа, но скажи, что и слова, и музыка народные, скажешь, что музыка моя, – не примут”. И песню взяли. Даже хвалили очень, удивлялись, где Хамдуна апа нашла такую отличную песню.

А потом я зашел к председателю худсовета Рафаэлю абый Ильясову и сказал, что они нехорошо поступили – в моем исполнении песню не взяли, а в исполнении Хамдуны апа одобрили. Он, конечно, был в недоумении и сказал, чтобы я тоже записал эту песню и что теперь ее возьмут. 

Худсовет особенно не любил самодеятельных композиторов. Я учился в консерватории по вокалу, поэтому был в списке самодеятельных композиторов. Нам всегда говорили: певец должен петь, а композитор – писать. В худсовете лояльно относились к единственной Саре апа Садыковой, к ее песням особо не придирались. Но ее тоже в Союз композиторов не приняли.

Худсоветы сейчас не нужны, нужны только деньги. Смысл твоей песни сегодня никого не интересует. Телеканал «Майдан», например, может крутить и трехкопеечный клип, причем каждый день. А еще этого артиста, у которого единственная песня, выставляет на первый план в промороликах канала. Этого парня даже я не знаю, куда уж простому зрителю знать? Он, конечно, собрал 50-60 тысяч рублей, чтобы снять клип, и радуется, считая себя артистом, что его показывают по телевизору. Но артистом он от этого не станет, просто в некоторой степени удовлетворит свои амбиции, и всё…

Худсовет в одно время был на «Татар Радиосы», я даже руководил им. Недолго он поработал… Если сегодня худсоветы и будут, то они нужны только государственным каналам, например ТНВ. Но я считаю, что госканалы и так сохраняют лицо. Есть радио «Китап», «Тэртип», ни разу в их эфире не слышал каких-то некачественных, низкопробных песен. Их репертуар состоит только из проверенных, отобранных композиций, преимущественно ретромузыки», – рассказал Зуфар Хайрутдинов.

«Красного снега не бывает»

Популярная в начале 90-х певица Альфия Залялова столкнулась с отказом от худсовета, когда предложила записанную ей песню «Кызыл карлар» («Красный снег»).

«С этой песней я решила впервые участвовать в конкурсе “Песня года”. А тогда песни проходили через худсовет. Членам комиссии песня не понравилась.

У татар есть выражение “кызыл кар яугач”, аналог русского “когда рак на горе свистнет”, то есть никогда. В песне обыгрывается вот это выражение, а в совете, видимо, этого не поняли. Они говорят: “Красного снега не бывает”. Так и хотелось им сказать: “Включите фантазию!” В итоге песня не прошла, в конкурсе пришлось участвовать с другой песней», – рассказала певица.

«Отругали за татарский рок-н-ролл»

Заслуженная артистка Татарстана Эльвира Розали в первые годы своего творчества горела желанием привнести в татарскую эстраду новые современные ритмы, однако ее стремление худсовет не оценил. Молодежь приняла песню восторженно, а самой певице пришлось из-за нее выслушать выговор от руководства. 

«Мне захотелось вдохнуть новизны в татарскую эстраду, и я исполнила рок-н-ролл на татарском. Песня так понравилась молодежи! Тогда я еще официально работала в филармонии. Тут руководство получает письмо. А я как раз приехала с конкурса “Азия дауысы”. Директор меня вызывает и начинает ругать: “Какое ты право имеешь исполнять такие песни?” Я с ним спорю: “Я молодая, фигура красивая, танцевать умею. Почему татарская песня не может быть рок-н-роллом?” Об этом еще дала интервью газете “Татарстан яшьлэре”. Даже сейчас смотрю эти интервью и думаю, какая же я тогда была смелая. Я старалась прийти на эстраду с молодежными песнями с современным звучанием. Но, видимо, своим творчеством я среди других казалась белой вороной. Мне часто говорят – тебе надо было родиться немного позже. Если бы на тот момент были хотя бы 7-10 артистов, которые пели в таком же духе, то нас не принимали бы так остро. Но раз я одна, то сильно бросалась в глаза.

А для членов худсовета татарская песня представлялась совсем другой. По прошествии времени я тоже начала любить эти “правильные” для них песни, “моң”. Но я выходила на эстраду 20-летней девушкой, неужели я должна была перейти к татарским народным песням? Эти песни я, например, никогда не исполню, как Альфия апа, Ильгам абый. Поэтому на татарскую сцену я пришла со своим планами, однако мои идеи не нашли поддержки», – вспоминает певица. 

«Слова песен проверялись худсоветом особенно тщательно. Песня про бабушку (“Әбекәй”) вообще не прошла. Там же есть строчка: “Җәннәткә киткән бабайны утыр өйдә сагынып” (“Вот и сиди дома, скучая по ушедшему в рай бабаю”), – улыбается Эльвира Розали. – Хотя мне слова к этой песне дала сама Гульшат апа Зайнашева: “Эльвира, у меня лежит текст, ты бы смогла это петь”. И Оскар Усманов написал к этому тексту музыку. 

При этом я никогда худсоветы не вспоминаю с обидой или упреком. Местами они выполняли нужную работу. Например, я как татарка, выросшая в городе, татарские слова произносила не совсем правильно. Когда столкнулась с препятствием, конечно же, я начала стараться для улучшения своей речи. Таким образом, худсовет давал нам стимул работать еще более качественно. Это сейчас век коммерции – молодежь готова заплатить, чтобы стать популярными. А мы никогда так не делали. Не спорю, коммерция тоже нужна, с хорошим продуктом можно продвигаться и платно. Но хотелось бы, чтобы талантливым людям, пусть даже пропуская через художественные советы, давалась возможность продвигаться бесплатно», – поделилась мнением певица.

«Приходится человеку в лицо говорить, что он плохо поет»

Что-то наподобие худсовета советского образца было организовано в 2017 году при радио «Булгар». Была собрана авторитетная комиссия, которая обязывалась не допускать до слушателя песни плохого качества. Однако начинание просуществовало относительно недолго. Об этом рассказал главный редактор радио Ильфар Каримов.

«Мы знаем, что раньше при радио “Татарстан” работал очень сильный художественный совет. В свое время мы тоже на радио “Булгар” возобновили эту традицию. В нашем совете также были поэты, писатели, композиторы, представители студии звукозаписи. Каждый месяц состав менялся. Из композиторов приглашали и старшее поколение, таких как Масгут Имашев, и более молодых. Из писателей активно работали Ильфак Шигапов, Зиннур Хуснияр. Чтобы давления на них не было, состав комиссии, конечно, держался в секрете.

К сожалению, собирать писателей, композиторов в последние годы все труднее. Сейчас такое время, что все предельно заняты. Но художественный совет у нас на радио есть и сейчас, в него входят сотрудники разных отделов. Минимум раз в неделю собираемся, прослушиваем все поступившие на радио песни. Среди них довольно часто встречаются и песни, не соответствующие формату нашего радио или не подходящие по качеству. Если текст песни имеет недостатки, то просим исполнителя его изменить, записать песню заново. Обращаем внимание на произношение слов. А тем, кто поет совсем плохо, приходится прямо сказать об этом. Даже когда человек готов заплатить очень хорошие деньги, мы отказываем», – говорит Ильфар Каримов.

Главный редактор «Татар Радиосы» Рамиль Шарафиев на вопрос корреспондента «Татар-информа» заявил, что художественный совет при радио существует, однако принципы его деятельности являются корпоративной тайной. 

«Несколько ответственных человек в редакции собираются пару раз в неделю и прослушивают новые песни. Решаем, можно ли пускать ту или иную песню в эфир. Неформатные для нас песни или песни плохого качества совсем отпадают», – рассказал Рамиль Шарафиев.

Автор: Гульназ Хабибуллина, intertat.tatar; перевод с татарского