Марат ЛОТФУЛЛИН: «В Министерстве образования и науки Российской Федерации должен быть восстановлен отдел национального образования»

Марат ЛОТФУЛЛИН: «В Министерстве образования и науки Российской Федерации должен быть восстановлен отдел национального образования»

2 сентября в агентстве «Татар-информ» состоялась пресс-конференция с заместителем начальника управления образования города Казани Маратом Вазыховичем ЛОТФУЛЛИНЫМ. В ходе встречи обсуждались проблемы охраны здоровья школьников, организации учебного процесса в лицеях для одаренных детей, обучения родному языку и другие вопросы.

Марат Вазыхович, есть ли изменения в системе среднего образования в новом учебном году?
М.Л.: Да, изменения есть. В текущем году Министерство образования и науки РФ вводит новые учебные планы, адаптированные к системе профильного образования. Такие планы были разработаны и Министерством республики. В них предусматривается снижение учебной нагрузки, а также создание условий для профильного обучения детей. Что подразумевается под профильным образованием? К примеру, если учащийся выбирает точные науки, ему предоставляется возможность посвящать больше учебных часов изучению математики, физики, точно так же и с другими предметами. Школы на данном этапе сами выбирают тот или иной учебный план. В Министерстве образования и науки РТ разрабатываются планы создании для учащихся старших классов многопрофильных лицеев.

Как вы расцениваете готовность школ столицы к новому учебному году?
М.Л.: Все школы города к 1 сентября были приняты госкомиссией, учебный год начался в плановом порядке.

В последние годы особенно актуальны проблемы охраны здоровья школьников.
М.Л: Считаю, что в рамках школы мероприятия, направленные на охрану здоровья детей, осуществляются на должном уровне. В отличие от прежних лет, когда самоценность личности в обществе была нивелирована и соответственно этому выстраивалась система воспитания, сейчас, напротив, мы учим детей уважать и любить себя, соответственно, заботиться о своем здоровье, овладевать правилами и нормами здорового образа жизни. Для этого введены отдельные занятия, есть специалисты, действуют программы, в том числе, антинаркотической, антиалкогольной, антитабачной направленности. Но нельзя считать, что все эти программы только сами по себе прибавят детям здоровья, потому что основа здоровья - это чистая вода, воздух, пища.

В городских школах ежегодно проводятся тесты на состояние здоровья детей и результаты его таковы: высокие физические показатели учащихся «дают» школы в пригородах, школы с углубленным изучением отдельных предметов, лицеи-интернаты. Самые низкие показатели - в обычных школах.

Чем это объясняется?
М.Л.: Объясняется это генетикой. Здоровые родители – здоровые дети. У пьющих, курящих родителей не может быть здоровых детей.

Какая работа проводится управлением образования против отрицательных социальных явлений в среде школьной молодежи – наркомании, пьянства?
М.Л.: Над этими проблемами работают все педагогические коллективы, заместители директоров по воспитательной работе. Более того, школа и есть передовой фронт всей этой работы. Но, к сожалению, во многих средствах массовой информации, особенно на телевидении, мы наблюдаем прямо противоположное нашим усилиям: пропаганда асоциального образа жизни.

Обычно в сентябре в школах дежурят сотрудники правоохранительных органов. А в этом году как?
М.Л.: В самом начале учебного года в школах дежурства постоянны, а потом – на усмотрение администраций школ и родительских комитетов. Они могут организовать охрану в школах, исходя из своих возможностей.

Каковы дальнейшие перспективы Единых государственных экзаменов?
М.Л.: На сегодняшний день ЕГЭ проводятся пока в формате эксперимента. Окончательное решение – за Государственной Думой Российской Федерации. Министерству образования и науки РФ разрешено проводить эксперимент, но по результатам ЕГЭ мнения разные. Скажем, руководители вузов против проведения Единых госэкзаменов. На мой взгляд, в наших условиях проведение ЕГЭ технически сложно. По вопросу объективности результатов ЕГЭ могу сказать лишь, что это все-таки проблема нравственная. Если в целом в обществе эта проблема не решена, то никакие формальные реформы не дадут объективной картины.

Сдача ЕГЭ все-таки предполагает, видимо, и другую технологию обучения.
М.Л.: Безусловно, учащихся надо адаптировать к системе тестовых экзаменов. В Казани эта работа уже давно ведется. Тестовую систему оценки знаний учащихся в Казани ввел Ильдар Ринатович Галиахметов, когда возглавил городское управление образования. А технология обучения, какой бы она ни была, предполагает, прежде всего, желание самого школьника учиться. А учеба – это тяжелый труд, и ученик должен это знать. Он должен также знать, что оценка должна быть заработанной, заслуженной. Такое отношение к учебе воспитывается только объективным подходом к оценке успеваемости учащегося. На мой взгляд, систему обучения в нашей стране и без всяких реформ можно поднять на качественно новый уровень. Для этого нужно перейти от трехбалльной системы к пятибалльной. На сегодняшний день у нас трехбалльная система: знает или не знает ребенок урок – ему «тройка» обеспечена. Так вот, незнающим предмет надо начинать ставить заслуженную ими «двойку».

Часто приходится слышать, что медалисты свои «золото» и «серебро» не оправдывают…
М.Л.: Я не могу согласиться с этим мнением. Ведь у вузов, на факультетах, свои требования, а ученик получает медаль за школьный курс.

А почему нет преемственности?
М.Л.: Высшие учебные заведения проверяют одаренность детей, а не знание ими школьного курса. Требования у вузов очень высокие, и они отбирают тех, кто сможет у них учиться. А оправдал ученик медаль или не оправдал – это спекулятивные разговоры. Ведь вузы не гонятся за медалистами, им нужен хороший студент. А медаль – это оценка стараний учащегося по овладению курсом школьной программы.

Есть ли будущее у лицеев-интернатов?
М.Л.: Безусловно. Более того, по примеру лицеев-интернатов мы проводим в Казани эксперимент по полилингвизму: 14 татарских гимназий ввели обучение на английском языке таких предметов как математика, физика, химия, биология.

А как решаете проблему с преподавателями?
М.Л.: У нас есть договоренность с педуниверситетом, на лицензированной основе вуз готовит учителей физики, математики, химии, биологии, информатики на английском языке.

А можно быть уверенным, что они придут работать в школу?
М.Л.: Это уже другой вопрос. Конечно, при нынешнем уровне заработной платы они в школы не придут. Но мы возлагаем определенные надежды на попечителей, подобных тем, какие есть у лицеев-интернатов. Созданная объединенными усилиями турецких бизнесменов фирма «Эртугрул Гази» заключает контракт с турецкими преподавателями, работающими в Татарстане, и выплачивает им солидное вознаграждение. Не скрою, и у нас есть планы по созданию подобной фирмы усилиями татарстанцев. К тому же Закон сейчас позволяет устанавливать дополнительную оплату за обучение по углубленной программе. Такие классы появятся.

А как быть в таком случае - ребенок талантливый, а платить за соответствующее обучение средств у родителей нет?
М.Л.: Да, есть и такая проблема. За рубежом в классах, школах с платным обучением сохраняют 20 процентов бесплатных мест для одаренных детей. У нас в стране эта проблема не стоит так остро, потому что на нужды образования тратятся очень большие бюджетные средства. Думаю, что одаренные дети будут иметь возможность получать достойное образование. Пока фонды, подобные фонду фирмы «Эртугрул Гази», у нас еще не созданы, но над этим сейчас надо работать. Речь идет о создании попечительских организаций со стороны государства, администрации.

Увеличилось ли число национальных школ, национальных классов в Казани в последние годы?
М.Л.: В настоящее время в Казани действуют 47 татарских школ, открываются национальные детские дошкольные учреждения. Пока количество национальных школ прежнее: предусмотренные по Программе ликвидации ветхого жилья восемь школ не построены. А мы стараемся открывать национальные школы в новых школах, поскольку и с точки зрения перспективы это выгоднее, и педколлектив собрать легче.

Ежегодно в рамках осуществления городской программы по сохранению, изучению и развитию языков народов, проживающих в Казани, мы добиваемся 3-процентного прироста классов, где обучение поставлено на родном языке. Вдобавок, мы набираем национальные воспитательные классы в школах, где нет условий для обучения на родном языке. Это такие классы, где дети из татарских семей воспитываются на национальных традициях, учатся общению на родном языке. С учетом этих классов 98 процентов детей-татар охвачены национальным образованием. На сегодняшний день главное внимание направлено на повышение качества учебно-воспитательного процесса в национальных школах и воспитательных классах. Что касается обучения татарскому языку, то вы знаете, что в Татарстане татарский язык изучается во всех школах в обязательном порядке как второй государственный язык.

Конечно, показатели качества обучения татарскому языку разные. На прошедших в Татарстане олимпиадах по татарскому языку очень хорошие результаты показали даже русские учащиеся, об этом я могу сказать с особым удовлетворением, они разговаривают на татарском вообще без акцента. Есть среди них и те, кто избрал татарский язык своей специальностью. Это три русские девушки. Мы сейчас договариваемся с педуниверситетом о наборе в следующем году отдельной группы из числа русских ребят, желающих и дальше изучать татарский язык. С октября текущего года они начнут ходить на подготовительные курсы. В будущем они станут учителями татарского языка.

Произойдут ли какие-то изменения в обучении татарскому языку?
М.Л.: Никаких изменений не предвидится. Министерство образования и науки по опыту татарско-турецких лицеев-интернатов организует углубленное изучение татарского в 5-6-х классах с тем, чтобы в последующем ввести преподавание некоторых предметов на татарском языке. Это пока на уровне эксперимента, каков будет результат, время покажет.

Вы хотите сказать, что уже в этом году этот эксперимент будет внедряться в школах?
М.Л.:Да, в каждом районе города по одному классу.

Было ли в этом году сокращение учителей татарского языка?
М.Л.: Нет, не было, однако их число из года в год сокращается естественным путем: убывает прием учеников в школы, уменьшается количество классов. Ежегодно в силу этой причины число учителей татарского языка уменьшается на 100 человек, в этом году их насчитывается около 1500 человек.

Вас эти цифры не настораживают?
М.Л.: Нет, не настораживают, потому что количество часов на преподавание татарского языка мы выдерживаем. Татарстан – единственный регион в России, где родной язык изучается на уровне государственного языка. Скажем, в Башкортостане такого нет. У них родной язык преподается только желающим его изучать детям. Они находятся на уровне 1985-го года по этому показателю. Вот это, действительно, настораживает.

Как обстоит дело с обучением родному языку татар в других регионах России?
М.Л.: Там положение сложное, потому что они не являются национальными республиками. Скажем, в Тюмени, Челябинске. Там нет ни татарских школ, ни преподавателей татарского языка. Хотя решать эту проблему можно, по этому поводу есть и обращение татарской общественности. О содействии регионам на августовском совещании учителей тоже шла речь. Должен быть снова восстановлен отдел национального образования в Российском Министерстве образования и науки, должна быть разработана российская программа обучения татарскому языку. Все эти проблемы должны находиться под постоянным контролем Министерства образования и науки Российской Федерации.