Глава «Татэнерго» Раузил Хазиев: «Без шуток, для нас этот год оказался сложнейшим»

«Сколько им нужно электроэнергии – столько мы и выработаем»

Раузил Магсумянович, начнем с производственных итогов «Татэнерго». Какие факторы в этом году сильнее всего повлияли на показатели компании?

В таких случаях обычно как говорят – год был непростым. Но, без шуток, для нас этот год и правда оказался сложнейшим. И когда многие говорят, что вот все эти санкции, и связанные с ними сложности – это все ерунда, что они ни на что не влияют, это не так. Влияют. Тем более в такой республике, как Татарстан, которая была связана со всем миром.

И мы в «Татэнерго» так же, как и все, пытались стать лучшими, поэтому всегда делали ставку на лучшее в мире оборудование и на лучшие мировые практики. Теперь многое из этого стало недоступным. Обернулось проблемами. Несмотря на все это, мы сработаем в этом так, как и планировали. Это порядка 13,3 млрд кВт*часов электрической и 9,3 млн Гкал тепловой энергии.

Это больше или меньше, чем было в 2022-м?

Это чуть меньше, примерно на 2% – как по теплу, так и по электроэнергии. Но это обычные колебания. Мы же работаем в том режиме, который нам задают потребители, включая свое оборудование на предприятиях или бытовые приборы в жилых домах. Вот сколько им нужно электроэнергии – столько мы и выработаем.

Потребление в Татарстане в этом году вырастет примерно на 2%, но в республике за генерацию отвечает не только «Татэнерго». Снижение наших показателей показывает, что на ОРЭМ (оптовый рынок электрической энергии и мощности, – прим. Т-и) мы в чем-то уступили конкурентам, из-за дороговизны нашей выработки – прежде всего, на Заинской ГРЭС и на ТЭЦ в Набережных Челнах.

При этом если говорить про финансовые итоги, то из той сложной ситуации, в которой мы оказались в связи с недопоставкой оборудования от General Electric (GE), заморозкой проекта модернизации Заинской ГРЭС и одновременной необходимостью возвращать кредит банкам, мы постепенно выходим – и с помощью лично Раиса Татарстана Рустама Нургалиевича Минниханова, и с помощью Правительства РФ.

Самое главное для нас было, что все эти проблемы наши потребители тепловой и электрической энергии не почувствовали. Так все и получилось, мы решаем эти вопросы.

«Ситуацию, которая сложилась у нас и с американцами, и с турками, выровняли»

И как выходите из ситуации с недопоставкой турбины?

В этом году провели ряд встреч на высоком уровне, в том числе и с GE, и с подрядчиком – турецкой Enka. Очень плотно общались, потому что они же то оборудование, которое для нас изготовили, продали кому-то, не на складе же у них лежит наша газовая турбина. Просто из-за санкций они не смогли ее нам поставить. Знаете, я понял одно – американский бизнес хочет работать с Россией. Просто политика не позволяет. Но бизнес всегда заинтересован в бизнесе.

Вы не выяснили случаем, кому они продали уникальную и сделанную исключительно под проект на Заинской ГРЭС газовую турбину?

Эта самая современная турбина, самого высокого класса. Они ее, конечно, продали. У меня даже сомнений в этом нет. Кому – не знаю, но парогазовые установки такого класса востребованы и в Африке, и в Азии, так что оборудование точно ушло быстро. Поэтому мы с ними говорили о том, что раз они железо продали – хотя бы деньги верните… И часть денег, которые мы успели потратить до известных событий, нам вернули. Я не могу раскрыть все подробности, есть ограничения, связанные с коммерческой тайной. Но хочу сказать, что мы сейчас ту ситуацию, которая сложилась у нас и с американцами, и с турками, выровняли.

А ситуацию с кредитом ВТБ?

Этот вопрос мы тоже постепенно решаем – как только возвращаем деньги, мы их тут же переводим в адрес ВТБ. Проект заморожен, но банку все равно, мы должны им все вернуть. Кредит пока не закрыт, но мы снизили его до минимума. И сегодня большой угрозы для финансовой стабильности компании нет. Российские банки очень бережно работают с клиентами, мы благодарны им за это. У нас еще осталось немного кредитов – и в Райффайзенбанке, и в других банках. Любая компания кредиты берет, без этого мы не можем. Но подчеркну, что кредитная нагрузка у «Татэнерго» в пределах норматива.

Кроме того, мы в этом году еще раз проанализировали свои активы. И целый ряд объектов, которые не используются, реализовали – например, продали порядка 130 зданий центральных тепловых пунктов, которые давно пустовали. И ряд другой недвижимости. В городах, конечно, и земельные участки, и объекты недвижимости уходят с молотка очень хорошо. Мы этим весь год занимались, и сегодня я могу сказать, что финансовую ситуацию в компании практически выровняли. И каких-то угроз, которые могли бы привести к задержкам с выплатой заработной платы или налогов, или, не дай бог, к краху, банкротству, сегодня нет. Особая благодарность, конечно, за поддержку руководству Республики Татарстан.

«Ресурса осталось еще на два-три года работы»

В недавно утвержденной Правительством РФ Схеме и программе развития электроэнергетики на 2024 – 2029 годы четыре энергоблока на Заинской ГРЭС записаны под вывод с 1 января нового года. Будете выводить?

Мы с Минэнерго РФ сейчас очень плотно работаем, чтобы тот ресурс, который еще остался на этих энергоблоках, дать нам сначала выработать до конца – и уже потом их вывести. Для машин на Заинской ГРЭС такой ресурс – это 400 тысяч часов работы. Первый энергоблок мы вывели уже давно, вот из 11 действующих еще осталось три, со станционными номерами 2-й, 3-й и 4-й. И они уже выработали по 390 тысяч и более часов каждый. Ресурса осталось еще на два-три года работы, это максимум. Вот мы хотим на них еще поработать это время.

Хочу здесь отдать низкий поклон тем машиностроителям, которые сделали такое оборудование, эти уникальные паровые турбины К-200. Они полностью выдержали свои проектные параметры, хотя работают в Заинске с конца 1960-х годов. Представляете, насколько же качественное оборудование делали в СССР? Вот к этому нам сейчас надо будет вернуться и производить самые современные и эффективные турбины. Это было бы большое счастье.

Без платы за мощность с ОРЭМ работа энергоблоков будет бессмысленной?

Конечно. В этом году за те два месяца, что мы не получали оплату по мощности, мы потеряли около миллиарда рублей. Для нас это существенная сумма. Тем более когда мы оказались в такой ситуации, про которую вы знаете.

«Заинская ГРЭС обязательно должна работать»

А если этот вопрос не удастся решить, что будете делать? До 1 января осталось совсем немного времени.

Мы никогда не остановимся, пока вопрос не будет решен. Я думаю, сама экономика потребует такого решения. Сокращения электропотребления в Татарстане не предвидится. Даже во время ковида у нас не случилось существенного провала. Сегодня вся промышленность работает, больше трех миллионов квадратных метров жилья каждый год вводят в республике, добавьте сюда больницы, школы. Поэтому мы считаем, что все энергоблоки в Заинске должны работать.

У нас есть расхождение с Минэнерго РФ во мнениях. Они считают, что держать такую мощность на ГРЭС сегодня не нужно. Мы считаем, что нужно. Я называю две цифры. Во-первых, мощность Заинской ГРЭС – 2200 МВт. Просто для сравнения – у ПГУ на наших ТЭЦ в Казани мощность 230-240 МВт на каждой, разница в 10 раз! Во-вторых, Заинская ГРЭС вырабатывает сегодня 35% всей электроэнергии «Татэнерго». Попробуйте ее сегодня просто закрыть.

В Минэнерго РФ вам наверняка могут ответить, что это не проблема ЕЭС России, а это проблема одной энергокомпании.

Хорошо, давайте представим себе на минутку дикий случай, что Заинскую ГРЭС просто закрыли, повесили замок. Электроэнергию в Татарстане откуда будем брать? Из ЕЭС России? Но чем больше расстояние для передачи электроэнергии, тем больше потерь – это физика. И поэтому она дороже выходит. Потери в проводах никуда ведь не денутся.

Поймите, Заинская ГРЭС не просто так была построена именно в этой точке. Этот энергоузел влияет на все Поволжье, по сети 500 кВ от него зависит качество перетока между Уралом и Европейской частью России. Нельзя сегодня так просто взять и убрать в этом месте генерацию, и обеспечить при этом надежность всей системы, удержать в ней частоту и так далее. Поэтому мы считаем, что Заинская ГРЭС обязательно должна работать. И потом, это же единственный источник тепла для Заинска. Ну ладно, электроэнергию в крайнем случае еще можно взять из ЕЭС, а тепло откуда? Котельные строить там, что ли? Это тоже немалые деньги.

Но проблемный-то вопрос – именно с этими тремя блоками, которые должны быть выведены с 2024 года. При этом у вас на станции же останется еще восемь блоков, которые работают. Может, этого хватит?

Мы считаем, что сокращать выработку электроэнергии на Заинской ГРЭС нельзя. Исторически Татарстан имел нулевой сальдо-переток с соседями, но уже много лет мы закупаем извне более 5 млрд кВт·ч в год. А теперь представьте, сколько придется закупать, если не будет Заинской ГРЭС. Сразу образуется энергетическая яма. Такого допускать нельзя.

В Москве вас слышат?

Слышат, будем заявлять это оборудование на конкурентный отбор мощности (КОМ). Еще раз скажу, наша задача – чтобы эти энергоблоки смогли полностью выработать ресурс. После этого можно будет говорить о замещении этих старых активов новыми.

«По-прежнему уверены, что в Заинске нужно строить только ПГУ»

В той же Схеме, что я упоминал выше, на Заинской ГРЭС по-прежнему стоит ввод 850 МВт новой мощности уже в 2026 году? Эти планы пока теория?

Сейчас мы уже говорим про 2027-й год, тем более, если отбор по КОММОДу (проектов модернизации тепловых мощностей, – прим. Т-и) будет сдвинут – пока говорят, что на осень 2024 года. Мы будем заявляться на конкурс, это однозначно. И по-прежнему уверены, что там нужно строить только ПГУ, только на такой технологии мы получим самую большую эффективность.

Вы хотите поставить там одну – две мощные турбины или несколько ПГУ, чтобы набрать в сумме эти 850 МВт?

Чем больше окажется единичная мощность оборудования для Заинской ГРЭС, тем лучше. Но какую турбину мы в итоге найдем? Конечно, ищем минимум от 150 МВт, и более. Иначе нам там придется огромное поле расчистить, чтобы расставить все энергоблоки.

Пока готового решения нет, как и готового проекта по Заинску. Но это будет совершенно другой проект. Хотя площадка, которую мы готовили под прежний, будет использована. До КОММОДа новостей от нас по этой теме точно не будет. За это время найдем хорошие турбины. Мы работаем с нашими отечественными производителями и смотрим на дружественные страны. В первую очередь рассматриваем, конечно, отечественные турбины. Но пока газовых турбин большой мощности в России не производят. Поэтому смотрим и те варианты, которые есть на мировом рынке, где можно такие машины купить.

И какие варианты просматриваются?

Сейчас мир разделился на дружественный и недружественный. И недружественными оказалась те, где хорошие турбины производят, тот же General Electric, Siemens или Mitsubishi. Мы побывали во всех странах, где есть энергетическое машиностроение. Посмотрели производство газовых турбин большой мощности в Иране, в Китае. И считаем, что там оборудование можно будет купить и поставить.

В то же время мы ждем и турбины от «Силовых машин», от «Ростеха», ждем, что они свои опытные образцы доработают по качеству и по мощности. Газовые турбины – это самое сложное оборудование в энергомашиностроении. В России умеют делать паровые турбины, очень хорошие трансформаторы производят, генераторы есть неплохие. Но вот в части газовых машин у нас случилась просадка – просто в какой-то момент мы пошли по паровой линии, энергетика зависла в паросиловом цикле. Поэтому огромный сегмент энергетического машиностроения был отброшен, из-за чего сейчас мы и оказались в такой ситуации.

А ведь газовые ТЭС несут основную нагрузку сегодня в ЕЭС России. Поэтому нам всем придется этим заниматься. В первую очередь мы ждем, чтобы в России появились свои хорошие большие турбины, которые мы смогли бы поставить на наших станциях и заменить то оборудование, которое наши ветераны когда-то смонтировали и которым мы по сей день пользуемся.

«Часть мощности можно перенести на Набережночелнинскую ТЭЦ»

В собственности у «Татэнерго» давно есть комплект ПГУ. Почему вы его в Заинске не поставите?

Мы рассматривали такой вариант. Но, понимаете, там проект был на 850 МВт, и мы все-таки хотим там мощность закрыть большими турбинами, там это просто вопрос эффективности. Да, можно там поставить и эту ПГУ, у нее мощность 230 МВт, но она заменит нам всего один энергоблок. И это кардинально не решит проблему. Там нужна мощность побольше. Если даже такие же ПГУ, то сразу несколько: три – четыре. И их же нужно еще будет увязать как по электрической, так и по тепловой части.

Мы считаем, что раз правительственная комиссия в 2019 году для Татарстана утвердила проект модернизации на Заинской ГРЭС как нужный и эффективный, часть мощности можно перенести на Набережночелнинскую ТЭЦ. И реализовать там проект на базе того комплекта ПГУ, что у нас есть в собственности. Решение же уже принято, давайте не будем опять какие-то конкурсы проводить. Если бы мы почти два года назад, когда все случилось, и мы это предлагали, если бы нам сразу тогда дали разрешение, мы бы там уже построили там ПГУ. На ТЭЦ в Казани такие энергоблоки мы вводили за два года.

В Набережных Челнах очень мощная ТЭЦ – на 1180 МВт, ее всегда грузят по максимуму, но в летние месяцы мы вынуждены переходить на ней в конденсационный режим, со всеми вытекающими. Так как тепло никому летом не нужно, мы его просто выбрасываем через градирни. Это сильно бьет по экономике компании, и вот от такого режима мы хотим уйти с помощью ПГУ. Это очень гибкая технология, и если мы там построим такой энергоблок, то летом будем вырабатывать необходимую для ОРЭМ электроэнергию только на нем, а зимой уже включать все оборудование в обычном теплофикационном режиме. По нашим подсчетам, это позволило бы «Татэнерго» снизить финансовые потери на 500 млн рублей в год! А по удельным расходам топлива, УРУТ – вместо 400 г/кВт·ч, как сейчас летом бывает, мы бы там вышли на очень хороший для отрасли уровень в 250 г/кВт·ч.

Этот вопрос как-то решается?

Разрешение на перенос проекта модернизации на Набережночелнинскую ТЭЦ мы практически получили. Но пока по доходности не можем договориться. Цены очень быстро меняются. Мы когда начали договариваться, цены были одни, но с тех пор сильно подорожал металл, бетон, другие стройматериалы. И мы никак не укладываемся в текущие параметры. До конца декабря мы должны доложить Правительству РФ с Минэнерго, по какой стоимости построить станцию.

А если перенос не получится, то вы будете тогда выходить с этим проектом на КОММОД?

Да, будем. Оборудование у нас есть. Я думаю, конкурс мы выиграем.

«Задача – обеспечить устойчивую работу ПГУ»

Чтобы закончить тему с ПГУ – как в этом году вы отработали на этом оборудовании на ТЭЦ в Казани? Как решили вопросы с запчастями, сервисом?

Иностранные газовые машины, которые используются в России, все примерно одинаковые, это так называемые Е- или F-класс. На наших ТЭЦ в Казани стоят турбины F-класса, это самые распространенные машины GE в России. Но, независимо от этого, у них тоже есть парковый ресурс. И чтобы его не выработать досрочно, нужен организованный сервис, нужны запчасти, комплектующие. Риски, связанные с этим, реальны. Конечно, какие-то комплектующие производят в Китае, что-то и у нас уже подхватили, есть фирмы, которые занимаются этим в России. Сегодня мы с ними со всеми очень плотно работаем. Задача – обеспечить устойчивую работу этих газовых машин.

Ваши ПГУ работали с полной загрузкой? Не экономили ресурс?

Не экономим, они работают с полной загрузкой. Да, Минэнерго РФ дает возможность выключать такие турбины, чтобы продлить им срок службы. Но у нас КИУМ (коэффициент использования установленной мощности, – прим. Т-и) около 80%, это очень высокий показатель для отрасли. В Казани ПГУ были построены, чтобы решить проблему энергодефицита в энергоузле, поэтому мы пока не можем себе позволить их останавливать.

По запасным частям – частично вопросы за этот год были решены, но проблемы, конечно, еще остаются. Мы над ними активно работаем. Но, хочу заверить, рисков того, что вот одномоментно эти машины возьмут и остановятся, нет. Ресурс у турбин – 20-25 лет. Важно наладить сервис. В ближайшее время мы должны найти решения, чтобы снять риски. Это не вопрос одной «Татэнерго», это вопрос всех энергокомпаний. Так что, не сомневаюсь, решим.

Кстати, хочу отметить, что на ТЭЦ в Казани мы реализуем тоже большие проекты модернизации. Так, в этом году на ТЭЦ-2 полностью модернизировали энергетический котел №8. Это нужно для повышения надежности этой станции. Сейчас аналогичный проект завершается на котле №10, думаю, в марте введем, добавим тепловой мощности. Также ведем модернизацию котлов на Набережночелнинской ТЭЦ. Да, возможно, проводить коренную модернизацию не получается из-за этих санкций, но все плановые мероприятия мы реализуем.

«Мы готовы работать на 64-й отметке»

Маловодья в бассейне Волги и Камы в этом году насколько сильно отразилось на работе Нижнекамской ГЭС?

По сравнению с прошлым годом выработка станции просела на 20-22%, за 11 месяцев это где-то 340 млн кВт·ч (по году будет порядка 357 млн кВт·ч). Это очень серьезное падение. И, кроме того, в отличие от Заинской ГРЭС, на Нижнекамской ГЭС – самая эффективная электроэнергия. Поэтому все это, конечно, сказывается на компании. Тем более что ГЭС – это основная точка прибыли для «Татэнерго», вместе с ПГУ в Казани. Но есть вещи, которые нам неподвластны, – как мы можем повлиять на погоду? Так сложилось.

Тем не менее все 16 гидроагрегатов станции были подготовлены к работе на полную мощность – как обычно, к паводку. Мы за этим внимательно следим, у нас очень сильные специалисты, и мы бережем, все поддерживающие ремонты проводим в период межени в плановом режиме. Примерно в 2032 году нужно будет начинать процесс модернизации, замены гидротурбин. Думаю, в 2030-м начнем проектирование, хотя уже сейчас изучаем вопрос, смотрим на аналогичные проекты, реализованные нашими коллегами из «РусГидро» на ГЭС в том же Камском каскаде. Но тут, думаю, проблем не будет – гидросиловое оборудование в России традиционно делать умеют, и на очень хорошем уровне.

Не могу не задать вечный вопрос про подъем уровня Нижнекамского водохранилища? По этой теме есть какие-то решения?

Это вопрос не только энергетики. Для того чтобы вот при таких обмелениях Волги, как случилось в этом году, можно было что-то поправить, нужен ресурс – и если бы в Нижнекамском водохранилище было бы чуть больше воды, мы могли бы поддержать уровни и в Куйбышевском водохранилище. Второе – судоходство, третье – это водозаборы, и четвертое – это экология. Все взаимосвязано. Да, на отметку 68 метров БС (по Балтийской системе высот, – прим. Т-и), наверное, мы уже никогда не выйдем, хотя ГЭС была к этому полностью готова еще к моменту ввода в эксплуатацию первого гидроагрегата. Но не успели тогда…

Уже давно мы работаем на отметке 63,3 метра БС. И давно предлагаем поднять ее всего на 70 см – до 64 метров БС. Это не вопрос экономики «Татэнерго», нам это особо ничего не прибавит. Но даже такой подъем поможет более гибко работать с запасами воды, поддерживать другие водохранилища в двух каскадах. Поэтому об этом сегодня уже говорят на всех уровнях. Это задача федеральная, и государство должно просто сказать – все, будет вот так, потому что это нужно для страны. Мы готовы работать на 64-й отметке. И считаем, что на сегодня это более оптимальный вариант. Решение за Правительством РФ.

«Это подземное царство, которого никто не видит»

Другой вечный вопрос – про теплоснабжение. В прошлом году вы говорили, что планы по ремонтам в рамках подготовки к ОЗП были выполнены в полном объеме, но из-за удорожания материалов доля замены трубопроводов снизилась. В этом году все развивалось по тому же сценарию?

Теплоснабжение – это подземное царство, которое никто не видит. И слава богу, потому что там не все красиво и надежно. Действительно, это самая, наверное, тяжелая часть нашей работы, поскольку она связана с большим износом тепловых сетей. Они в основном стальные. Кстати, полимерные, которые мы не некоторых участках применяли, оказались не того качества – хотя по паспорту должны были выдерживать температуру 130 градусов, уже на 110 их повело. А в Казани мы работаем по тепловому графику 130/70 градусов. Хотя на заводских испытаниях трубы все нагрузки выдерживали. Но вот, пять лет прошло, и они начали сыпаться. С производителями мы в контакте, будем менять. Вообще, если для сетей холодного и горячего водоснабжения, как оказалось, полимерные трубы подходят, для теплоснабжения – пока нет. То есть выбор – только в пользу классических стальных труб.

В этом году мы заменили 46,8 км, это около 2,2%. В деньгах – вложили более 2 млрд рублей. Не получается пока больше, и даже в этом году и такую бы долю не заменили, если бы не получили добавку по федеральной программе модернизации коммунальной инфраструктуры. Это почти 50%-ное софинансирование работ из бюджета. Если бы не такая господдержка, мы просто заменили бы меньше трубопроводов. Сильно осложняет работу и постоянное удорожание материалов. Вот, бетон в этом году в апреле стоил 4-4,5 тысячи за куб, а в августе подорожал до 9 тысяч рублей за куб, и даже за такую цену мы его найти не могли. А нам нужно было срочно опоры, лотки менять. 100 дней на подготовку к зиме – так каждый сезон, нужно успевать.

Понятно, что это очень маленькая доля замен, в норме должны быть минимум 4%. Но, смотрите, мы каждый год говорим, как это плохо, что риски растут. Но вроде зимы проходят – и такое впечатление, что пока все держится. Сколько оно продержится-то еще?

Как бы сравнить, чтобы сразу все было понятно? Конечно, можно и 1% трубопроводов в год менять, и тоже какое-то время можно будет систему удерживать. Но чем это все оборачивается? Вот смотрите, за прошлый отопительный сезон мы ликвидировали порядка 500 инцидентов – по факту, порывов теплосетей. То есть это 500 мест, где мы вылили просто на грунт химочищенную, а потому дорогую воду. Это 500 разрытий дорог во дворах, на улицах, это тонны строительного мусора, это перебои в движении автомобилей. Это 500 выездов бригад – раскопали, откачали воду, поставили на трубы заплатки. Это адская работа, в тяжелейших условиях, на морозах, и эту работу мало кто видит.

Это приводит к тому, что мы держим в теплых гаражах всю спецтехнику – бетоноломы, экскаваторы, краны, они всегда наготове, чтобы по звонку в атаку. У нас все рассчитано – где стоит сварочный аппарат, где лежат электроды. И главное, держим на низком старте наших специалистов, они 24/7 готовы к этим ситуациям. Вот чем мы каждую зиму вынуждены заниматься, и это недешевое удовольствие. А представьте, если бы этих 500 инцидентов за сезон не случалось? Сколько мы бы сэкономили времени, денег?

Не считали, сколько?

Около миллиарда рублей в год! Уверен, такая экономия помогла бы и сдерживать и рост тарифов на тепло. В данном случае эффективность с нашей стороны – быстро устранить любую аварию. Этим занимаемся – у нас стоят приборы учета, которые сразу видят, если где-то пошла подпитка – значит, возникла утечка. Быстро обнаружить, выкопать, заварить и снова запустить. Помню, мы в свое время ездили в Данию, изучать передовой опыт коллег. И спрашивали у них – а когда у вас порывы на тепловых сетях случались? Они там открывали какие-то журналы, долго искали записи о старине глубокой, и не нашли. А мы с этим живем постоянно.

«По объемам потребления тепла оба эти города – меньше, чем любой район Казани»

«Татэнерго» теперь отвечает за теплоснабжение в Агрызе и Бугульме. Это социальная нагрузка, которую на вас повесили?

Можно и так сказать. В Бугульме 30 котельных, благодаря софинансированию из федерального бюджета в этом году мы на них поменяли 10 котлов. Порядка 220 млн рублей в это вложили. Но там возникла другая проблема – учета, также износ сетей. В этом году совместно с администрацией города решали вопрос, жилые дома долго упирались.

В Агрызе очень сложная ситуация тоже была – мы перекопали почти весь город, перебрали все котельные практически на 100%, сейчас ведем строительство нового источника тепла.

По объемам потребления тепла оба эти города – меньше, чем любой район Казани, порядка 200 Гкал/час. Но мы там и не мечтаем заработать. Да и вообще, если вернуться к экономике, мы на тепле никогда еще не зарабатывали. Это везде социальный проект. Никто не хочет видеть это подземное царство, где очень сложно, где каждый день, вот даже вчера у нас два порыва было. В этих городах мы, по факту, занялись малой энергетикой. Все работы в этих городах мы ведем совместно с министерством строительства архитектуры и ЖКХ РТ, используя федеральные программы.

Тема альтернативной котельной для Татарстана закрыта? Даже обсуждений не слышно…

Мы этот метод предлагаем. Тем более что в стране города все время переходят, эффективность уже становится очевидной. Мы предлагаем настойчиво, чтобы хотя бы в качестве эксперимента начать. Решение за правительством РТ и мэриями городов. Мы готовы в любом городе республики апробировать этот метод.

«350 МВт ВИЭ в Татарстане – я в это просто не верю»

С учетом ситуации этого года, какие факторы будут определяющими для роста электропотребления в Татарстане на ближайшие годы?

Я уже говорил, что мы не ожидаем сокращения потребления. Я сам общаюсь с руководителями предприятий, и знаю, что везде так или иначе планируется рост производства. Прогнозы по вводу жилья тоже выглядят вдохновляюще. Я думаю, что в ближайшие годы в Татарстане будет стабильный рост в тех параметрах, которые заданы – порядка 2% в год. По теплу многое еще будет зависеть от погодных условий. Но каких-то резких изменений мы не прогнозируем и готовимся к стабильному энергоснабжению потребителей.

В ближайшие годы в Татарстане планируется ввести порядка 350 МВт ветровых электростанций. Нужны они республике?

Знаете, 350 МВт ВИЭ (возобновляемых источников энергии, – прим. Т-и) в Татарстане – я в это просто не верю. Сегодня в России на ВИЭ приходится около 2% в установленной мощности. Десять лет назад, когда я пришел в «Татэнерго», было 1,5%. Как вы думаете, нас это как-то волнует, вот эта мизерная прибавка? Если это будет для розничного рынка – вообще никак. Если для ОРЭМ – тоже. Флаг в руки. Мы в свое время в «Татэнерго» эти вопросы изучали. И эффективности в этом не увидели. Но я не хочу никого критиковать – пусть делают. Нам они не конкуренты.

Другое вопрос – есть ли будущее у зеленой энергетики? Однозначно, есть. И мы рано или поздно уйдем от сжигания газа, тем более что из газа можно много чего более дорогостоящего получить,как уходили от угля. Но быстро не получится. У «Татэнерго» есть более важные задачи на сегодня, которыми мы и занимаемся, это обновление и модернизация своих основных фондов для надежного и безопасного обеспечения потребителей.