Евгений Богачев: «Будем молиться, чтобы была санация Татфондбанка»

(Казань, 16 января, «Татар-информ», Сергей Кощеев). Патриарх банковской системы Татарстана, экс-председатель Национального банка РТ, президент баскетбольного клуба «УНИКС» Евгений Богачев в интервью «Татар-информу» вспомнил, как создавался и развивался переживающий сегодня кризис «Татфондбанк». По его словам, главная причина бедственного положения кредитной организации — неудачное стечение обстоятельств, при этом шансы на спасение банка, а значит, и возврат денег тысяч корпоративных клиентов, есть. 

— Евгений Борисович, как вы считаете, что привело к потере платежеспособности «Татфондбанка»? Были ли это копившиеся долгие годы управленческие ошибки руководства?

— «Татфондбанк» был основан много лет назад, середина 90-х годов. Я помню, тогда у нас было недостроенное здание «Ильдана» около железнодорожного вокзала. Они его достроили, сделали одно из самых красивых зданий банковских. Мы ездили, открывали его. Все было хорошо, но у «Татфондбанка» было много председателей. Ринат Губайдуллин, Роберт Мусин сам, Камиль Юсупов, Дмитрий Нагуманов. Много. Ведь каждый приходит, начинает свою линию, никто не хочет разгребать старое. 

Вот, проходил Гайдаровский форум на днях, я прочел, как банкиры пессимистично высказывались по поводу перспектив банковской сферы. Петр Авен из «Альфа банка» выступал. Говорили, что банков останется мало, только самые приближенные. Видимо, те, кто в Москве постоянно руку протягивают и получают поддержку. То есть дело не в том, что «Татфондбанк» финансировал не те проекты. Невозврат идет по всей системе. И безработица есть, и маленькие зарплаты. 

Надо экономику в целом поднимать. Ипотеки набрали все и прочее, отдавать сложновато. Банкам надо немножко сжать штаты и филиалы. Раньше была цель — банковская точка должна быть в шаговой доступности к человеку. На каждый километр. Сейчас это дело убыточное. Населению удобно, но денег не так много, чтобы хватило на все эти отделения. Надо концентрировать и привлекать реальных заемщиков. Я помню, как 7-10 лет назад руководители федеральных банков приезжали, рассказывали. На дом карточки присылали, «Русский стандарт» и другие банки. Без залогов и всего, микрокредиты. Это хорошее дело. Это идет из Америки, от микрокредитования фермеров. Но там давали такие займы на несколько дней. А у нас микрокредиты пошли по 10 миллионов на несколько лет. Под 600 процентов годовых, в день по 2 процента, по 1 проценту. Это ужас. Многие банки на этом влипли. Не «Татфондбанк», у них было такого мало. 

У них было много села. Я их сдерживал, чтобы не увлекались. Село — это бюджетные дела, возврат оттуда ждать трудно. Хотя потом они все это перекинули на «Ак Барс Холдинг», реструктуризировали. А потом случился банк «Пересвет», банк «Советский». Мусин купил банк и вправе распоряжаться. Решил взять 15-16 миллиардов, но вдруг миноритарии заставили его судом вернуть деньги в Питер. А как их вернуть? Они уже вложены в кредиты! И «Пересвет», вроде бы пишут, что Медведев дал команду санировать, так что, может быть, вернутся эти 5 миллиардов, которые «Татфондбанк» там потерял. Кто его знает, когда...

— Как вы оцениваете работу Роберта Мусина?

— Роберт Ренатович опытный специалист, финансист. Школа огромная. В 25 лет был замдиректора по экономике обувного предприятия. Министром финансов был. Ну, попал в такую ситуацию. Я думаю, он даже и отстраненный от управления банком ищет ходы и выходы. Я думаю, его поддержит и наше руководство, и руководство Центрального банка. Должны поддержать, здесь людей много, сотни тысяч вовлечены. Ужасное это дело. У нас такого не было никогда. Надо решить проблему, не такая уж она и огромная, потом все деньги вернутся. 

Если бы с самого начала взяться за исправление ситуации в банке, обошлось бы малой кровью, вполне по силам, без комиссий и всего прочего. Надо было дать хороший льготный кредит через АСВ, и все было бы нормально. А сейчас уже раскрутили проблему. Теперь будем надеяться, молиться, чтобы была санация. Почему бы и нет. Я не думаю, что там суммы потерь 100-120 миллиардов. Я думаю значительно меньше. Просто вовремя надо давать. Сейчас многие снимать начали деньги, клиенты уходят в другие банки. Реакция должна была быть мгновенной. Не три месяца, не пять, а сразу. И тогда вернули бы все кредиты.

Я считаю, что это история, которая могла бы не произойти, если бы вовремя были приняты меры. Если бы кто-то помог.

— Вы в 2008 году лично вникали в ситуацию в ТФБ, давали тогда пресс-конференцию, фактически спасали банк, успокаивали клиентов. Неужели за прошедшие годы банк так испортился?

— Тогда все СМИ, директора предприятий, даже прокурор передо мной сидел. Я внушал людям оптимизм. Говорил, как так — все банки отчитались с прибылью, газеты перепутали уменьшение прибыли с убытками. Я говорил — нет убытков, прибыль просто чуть снизилась. Я говорил, что деньги есть, что мы поддержим. Тогда сообщество доверяло друг другу больше. Мне верили, я иногда под свое слово, были рычаги. И, конечно, контакты с Москвой — нам навстречу шли, поддерживали без всяких санаций. 

Я же помню 2008 год. Мы взяли кредитов, причем не дешевых, из Центрального банка. Погасили эти «взрывы» со стороны клиентов, это пламя. И все мы вернули. Вернули и Москве, хотя были такие территории, которые не возвращали. И не было тут ни одного клиента, который не получил свои деньги и вклады. И вернули мы все досрочно. Народ подсчитал, деньги есть, клиенты пошли обратно, и все это стало лишним. Нашлись свои ресурсы — у населения деньги, у предприятий, пусть остатки, но есть. Вопрос — как на них заработать, на этих ресурсах. Кому дать, чтобы получить с этим немалым процентом. Кому? Не так это просто. Все берут чужие, а отдавать свои надо. 

Я иногда перекрывал кислород. Если московский филиал раздавал тут кредиты — Вертолетному заводу и так далее. Все возвращали сначала долги не туда, а здесь. Отдавали деньги клиентам. А уже что осталось, переводил в Москву головному банку. То есть приоритет был на работу у нас. Сейчас же головные офисы обдирают филиалы до нитки. И ничего не сделаешь. Раньше мы жестче выступали. Я считаю, что Мидхат Равкатович (Шагиахметов, председатель Нацбанка РТ — прим. ред.) должен выступить сейчас, он же опытный специалист. И народ бы по-другому отнесся. Сейчас же не только к «Татфондбанку» недоверие, начинается недоверие и к другим банкам. 

В общем, я думаю, что огонь в ближайшее время погасят. Я с удовольствием прочел заявление нашего президента Минниханова, что «мы могли бы поддержать», конвертировать кредиты и депозиты в акции банка. Я думаю, должно быть услышано слово Президента. Надо делать быстрее санацию. Делают это везде, и на Западе тоже, если наступают кризисы. Потом уже разбираются. Кто-то думает, что куда-то увели миллиарды. Да не уводил никто, все деньги здесь. Филиалы у банка по всей России. Одним мигом же возврат кредитов не дашь. Где-то на год взяли, где-то на два. Надо работать и возвращать. Где-то не вернут, залоги недостаточные, где-то есть инвестиционные проекты. Но большинство вернут. Население и малые предприятия. 

— Раньше в Татарстане доминировали местные банки, сейчас ситуация изменилась в пользу федеральных. Доверия больше им, замечаете ли вы это?

— Ну, отдал ты деньги федеральному банку и все, ты же не знаешь, что с ними там делается. Были же истории и с федеральными банками, и даже со Сбербанком. Во времена СССР, что было с депозитами. Так что федералы — это все относительно. Я считаю, надо нашим юрлицам доверять, но чаще выступать на эту тему и внимательно смотреть отчеты. И людям надо экономическую грамотность повышать, читать Интернет, газеты. Публикуют же итоговые данные. Надо смотреть, где прибыль. Если убытки или прибыль чуть больше нуля, это не то.

Наши банки я все уважаю и люблю. У нас не было таких ЧП. Вот, навскидку банк «Аверс». За ним стоит ТАИФ. Сегодня я сам положил в этот банк вклад. АК БАРС Банк — Правительство никогда не допустит ничего с этим банком. Девон-Кредит — банк, который в прежние времена был одним из самых прибыльных. Они никогда не баловали процентами. По валюте процент 0. В рублях ниже ставки ЦБ. Но банк зато надежный был. Я в них уверен. За Спурт тоже можно слово замолвить. Вкладывают деньги в силиконовый завод. Если доведут проект до конца, это будет настоящий Клондайк для всех. Очень современное производство. Татсоцбанк — семейный банк Колесовых, там денег много, ситуация хорошая. 

— Вы писали в своей книге, как спасали этот банк в 90-е.

— Я помню, Китайцева (Людмила Китайцева — экс-предправления Татсоцбанка — прим. ред.) чуть не в окна вылазила. Народ окружал банк. Но вырулили же мы ситуацию! И реанимировали банк, служил же он и предприятиям, и народу. 

— За вашу карьеру из татарстанских банков рухнул, наверное, только один — Промстройбанк. Или были еще?

— Промстройбанк в самом начале карьеры. Вливали туда деньги, а они уходили. Какие-то самолеты покупали. Все тогда давали под бешеные проценты деньги в то время, а эти давали под ноль. Выводили. Банк был уполномоченный банк Госимущества. Я потом как увидел пару раз такие вещи, все — сказал, что ни копейки не получат никогда. Прекратил это дело. Но там тоже получилось все нормально. Зданий было много. В одном здании до сих пор Минэкономики Татарстана сидит. Было много имущества и со всеми в итоге рассчитались. Долги остались только Пенсионному фонду, а вкладчики не пострадали. Но это не заметно тогда было. Надо вовремя предпринимать меры. Надо собирать журналистов и давать информацию, внушать оптимизм людям. Сдержанный оптимизм, подкрепленный определенными ресурсами и связями. Жизнь у нас такая. В руководстве у нас народ умный. Неужели кто-то осмелится пойти против после слов Президента Путина, что решение будет найдено.

Люди нам верят, и мы должны работать для людей. А не для того чтобы инструкции выполнять. Есть буква закона, а есть дух закона. Не надо так дрожать перед бумажкой. Если ты веришь, что будет возврат, надо иногда рисковать. Я был уверен всегда, меня никто не подводил, я и рисковал. И получалось, и будет получаться. Я уверен. Наша республика авторитетная, нашего Президента везде слушают и делают так, как он рекомендует. 

— В середине двухтысячных «Татфондбанк» сделал большой рывок в развитии, открыл много отделений, запустил новые направления. Как часто они обращались к вам? Пользовались ли они административным ресурсом для обеспечения роста, как часто?

— Много не обращались, нет. Наоборот, за сеть филиалов, за их схемы привлечения денег — они шли впереди паровоза. Я им всегда говорил — сокращайте сеть, сокращайте убытки. Отчетность смотришь, а там третья часть филиалов и офисов убыточная. Где-то в Рязани, где-то в Петербурге, в Москве. Там своих хватает, денег тьма. Ради престижа что ли держать там офисы? Это же баланс. Я как мог, боролся с тем, чтобы экономили банки, были рачительные и скупые. 

Но когда надо было гасить бумаги, бонды и облигации, когда поджимали сроки, когда были скачки валют, тогда поддержку нашу они имели. Через межбанк я надавливал, с Правительством согласовывал и через свое слово. Но мы знали, что мы поддерживаем. Деньги всегда тут же возвращались. Мусин — опытный финансист. 

Сегодня Внешпромбанк, крупнейшие московские банки. Банк Москвы, который разорили в свое время и присоединили к ВТБ. Там были вложения в строительные проекты, Лужков. Я тогда смотрел и завидовал — в Банке Москвы сотни миллиардов бюджетных денег. Наш «Ак Барс» ни в какое сравнение не шел, копейки. И вдруг банк стал проблемный. Так что тут много факторов. Я верю, что здравый смысл возобладает. Я не могу сказать, что Мусин разбазарил что-то. Здесь обстоятельства, которые иногда бывают сильнее нас. 

Сейчас я от банковской тематики немного отошел, за 2,5 года после отставки из Национального банка. Но в то время был рост. Задач у нас было много — лицензирование, надзор, все направления. Лицензирование у нас тормозило. Хочет банк увеличить капитал — на 3 миллиарда, на два. У нас порядок — рассматриваем в течение месяца. Я всегда их бил по рукам, своих. Говорю — рассматриваете плохие дела в течение месяца, а такие дела два-три дня. Посмотри, откуда деньги и увеличивайте. Я старался не тормозить увеличение капиталов. И вся система работала на это. Работали на увеличение сети филиалов, хороших. Посмотрите, какие здания банковские у нас. 

Я помню, открывали у нас банк «Хоум Кредит». Такие кабинеты красивые, такая позиция у них, как будто они дают нам подарок. Мне их президент говорит через переводчиков: мы у вас будем кредитовать население, столько-то денег у нас, такие продукты. Я спрашиваю: под какой процент? Он говорит: 30, 40, 50. Я спрашиваю: а в Англии, под какой процент даете? Там 2 процента. Я их чуть не матом — выгоню, говорю, если такой процент будет, как говорите. Духу вашего чтобы не было. Ленточки разрезать, говорю, не приду к вам. Приду через месяц закрывать. А то как будто они приехали в Африку. 

Раньше, конечно, время было другое. Открывали банки, хотели, чтобы их было больше, везде в стране. И речи не было, чтобы было меньше банков. Разве можно об этом говорить? Сколько нам надо банков по стране? Пять, десять, двести? В Америке тысячи банков работают. В Швейцарии маленькой, в Германии банков полно. Людям так удобнее. Надо думать, как наращивать мощь, как расширяться. Сейчас здания пустые, многие закрылись, надо найти, как вдохнуть туда жизнь. 

Когда экономика идет вверх, банки становятся мощнее, их должно становиться больше. Надо заниматься этим и верить в это. В моменте роста банки нужны. Это и рабочие места. Хватит говорить о дне. Как Улюкаев все время говорил: то мы достигли дна, то не достигли. В итоге водолазом прозвали. Не надо о банках плохо говорить, все стараются, возвращают деньги. Дайте их под нормальный процент.

«Татфондбанк» рос как на дрожжах. Как и все банки, как и «Ак Барс», и все остальные. Все открывали филиалы, все было нормально. Но мы их контролировали. Сейчас немножко по-другому. Надо дать права Татарстану, как особому региону, крупнейшему. Было раньше межбанковское соглашение в рамках договора о разграничении предметов ведения России с Татарстаном. Премьер Черномырдин, Геращенко и Богачев подписали тот договор. Мы с Геращенко там встречались, он меня и ругал и все. Я говорил: не приеду, пока не согласуем текст. Он поддерживал, давал мне широкие права. Автономные. Ресурсы давал. Он тоже хотел сохранить и оборонку, и сельское хозяйство. Жилка у него была, он понимал ситуацию. 

У меня тогда были ресурсы. Я помню, дашь денег предприятию и ждешь отдачу. Смотришь, через месяц-два темп роста 15-20 процентов. Если даешь хороший льготный кредит. Кожевенное производство, другие. Где кожевенное производство сейчас? У нас был межбанковский совет, встречались, обсуждали, думали, как помогать. Потом решили, что все решит рынок. Но нет, не получается. 

У меня были замечательные люди в команде. Были профессионалы — заместители. Особенно две женщины: Неля Гашиковна Гильмутдинова и Резеда Рушановна Шигапова. Резеда Рушановна, сейчас она преподает в финансовом институте, вела надзор над банками. Наши уполномоченные представители сидели во всех крупных банках, раз в неделю давали мне картину реальную. Неля Гашиковна вела инспектирование, связь с Москвой была очень хорошая. Она обеспечивала методическую поддержку банкам, как правильно трактовать инструкции ЦБ. Она сглаживала положение дел. И в целом двигали систему. Обе были бескомпромиссные и очень компетентные, объективные. Были связи с Москвой, отношения были очень хорошие. Через это работали, укрепляли нашу банковскую систему.