Денис Осокин: «Всё, за что я берусь, состоит из любви»

– Денис Сергеевич, какого писателя можно считать успешным? Определяется ли успех количеством написанных книг и престижностью полученных литературных премий?

– Отвечая на ваши вопросы, буду говорить исключительно о себе, а не за всех писателей, хорошо?

Успешный писатель всегда в ладу с самим собой как художник, чья литература рождается и рождается, даже если и сильно меньше, чем хотелось бы. И он ее любит и любит, ценит как самое лучшее в самом себе, воспринимает как самое великое доверие от Космоса. Хочет вынашивать и дарить всем безо всяких благ для себя то, что он один может, очень торопится в этом, но не суетится. Потому что «я писатель» или «я поэт» человек говорит прежде всего самому себе, потом Богу и только в-третьих – социуму. Я сказал самому себе: «Я писатель и поэт» в 9-11 классах школы, в 14-16 лет. Богу – в 19-20 лет. А внимание издателей и премии – это как раз события социальной жизни, то есть третьего ряда. Эти вещи очень помогающие и важные, ведь автор – человек, живет среди людей и пишет для Мира. Но первоосновами они не являются. Писать и публиковаться – вот главное. А публиковаться можно хоть где, хоть в интернете и в своих соцсетях. Можно на стволы деревьев наклеивать листочки со своими стихами и рассказами, а можно рассыпать их по городам и вокзалам. Если литература жизнеспособна и нужна людям – ее заметят, будут любить и звать к себе. В том числе и издатели, и жюри премий.

– Как вы поняли, что хотите стать писателем?

– Просто увидел, что я – писатель. И надо стараться, раз могу.

– Может ли искусство изменить мир?

– Изменить – вряд ли. А вот не дать пропасть ему – да.

– Лейтмотивом вашего творчества служит любовь. Затейливые узоры из личных переживаний главных героев создают ощущение таинственности мира. Насколько важна любовь в вашей реальной жизни?

– Ох! Не знаю, что и ответить. Любовь – не лейтмотив, а из нее одной и состоят все мои книги, и все мои работы в кино и в театре, и всё, за что я еще возьмусь, если получится. Ведь всё, что я делаю на пути писателя, – это самая реальная моя жизнь. Но я понимаю, о чем вы спрашиваете. В человеческом, в личном, в бытовом, да? Личную жизнь иметь совершенно не обязательно, а не любить – невозможно. Кстати, я написал новую повесть. И она вот-вот будет опубликована, даже, может быть, раньше, чем выйдет наше интервью. Там я делюсь открытием, что есть нечто единственное, что важнее, чем любовь. Но если читатели воспримут этот мой вывод как тоже форму любви – я спорить не буду.

– Вы часто восхищаетесь Казанью. Вас можно назвать казанским писателем?

– Еще бы! Конечно! Я казанский писатель и счастлив им быть. Но я перецеловал, целую и хочу поцеловать столько городов, поселков, деревень, стран, языков, морей и рек, что если тамошние люди назовут меня своим – это будет тоже правда и мое счастье.

– Какие знаковые для вас места есть в нашем городе?

– Я всю Казань люблю. Потому что Казань – это прежде всего казанцы, а они в Казани – везде. Одного знания, что я в Казани, мне достаточно, даже необязательно выходить из дома. Но я выхожу – потому что люблю пройтись. А когда я не в Казани – я вижу ее даже еще острее, чем когда я там. А любимое место номер один в городе – речной порт.

– Какой будет Казань через 100 лет, на ваш взгляд?

– Она будет в сто раз лучше. «Жаль только – жить в эту пору прекрасную…» Лишь бы не рухнул Мир, тогда и Казани не будет. Но пусть всё будет. И я своей литературой тоже служу их сохранности.

– Были ли идеи и сюжеты для книг, реализовать которые не удалось?

– Это вопрос исключительно времени, времени и сил жизни. Ведь жизнь заполнена далеко не только часами за рабочим столом. А так, чтобы я захотел и не смог написать, – такого не было. Правда, я могу вынашивать свои замыслы годами и даже десятилетиями. И не ведаю, что закончу, а что нет.

– Как вы пишете? Нужна ли какая-то особая атмосфера?

– Желательно, чтобы не было бытовых дерганий, сотни задач в один день, а самое главное – не было никаких выяснений отношений, ни письменных, ни устных. Вот это последнее парализует мою работу на дни, недели и месяцы. Выяснения-разъяснения отношений с людьми, особенно с близкими, – это поля, усеянные трупами моих книг.

В идеале – это бы мне встать часов в 9-10, часов в 11 (до полудня) сесть за письменный стол… Работать часа по три-четыре, а в перерывах готовить еду и есть, гулять, писать письма людям, которым рад, касаться любимых предметов, например книг, лодок, велосипедов, музыкальных инструментов, зимой разгребать во дворе снег, а летом скашивать траву… Около полуночи, до часа ночи засыпать. Но так идеально бывает, увы, не каждый день, далеко не каждый.

А еще я люблю чистоту и отсутствие хаоса в доме. Немытая посуда в кухне мешает мне работать в комнате. А если в квартире есть еще другие столы и они завалены – от этого я вообще гибну. Столы для меня как большие иконы. «Стол – это протянутая к людям ладонь Богородицы», – говорили в народе на Беломорье, и это и моя мысль. Особенно обеденный стол в кухне – это вообще алтарь домашнего храма. Но это если я в доме один – не могу. А если не один, то уж могу потерпеть по мере сил… Я ж не один, я ж понимаю!... И это ж опять выяснять отношения!..

Поэтому в реальности я пишу где угодно и посреди чего угодно, просто когда есть силы. В пути, в гостиницах тоже писать очень люблю. Могу в дороге в телефоне писать, а то писать в блокноте – прыгает ручка, если ты в поезде или в автобусе. Мы живем в очень удобное для писателей время.

– Вы строгий критик для самого себя?

– Самый строгий. Строже и не бывает. Ведь если все это – чистая любовь, то никакой фальши и недопонимания она не потерпит.

– Предпочитаете писать от руки или печатать на компьютере?

– Я купил свой первый компьютер в самом начале 2002 года, с литературной премии «Дебют», которую получил в декабре 2001-го. Мне тогда было 24 года. Получается, 20 лет я пишу и предпочитаю писать на экране. До этого писал ручкой по бумаге, а набирал тексты на компьютерах служебных и друзей. Мне нравится стройность текста, которую позволяет монитор, и нравится, что всё под рукой – все пометки, все материалы, а еще в интернет заглядывать можно, уточнять то и это. Но! Я могу писать и на бумаге, и в телефоне, как уже сказал. Блокноты и разных цветов ручки я всегда ношу с собой, покупаю их, исписываю и очень люблю!

– Каких современных писателей стоит прочесть? И почему?

– Я не стану называть имен, чтобы не обидеть других, можно? А подпишусь только под призывом любить искусство слова – художественную литературу. Нам ведь так везет – столько разной доступной литературы и Эра Интернета. Каждый автор найдет своих читателей. И каждый читатель – своих авторов.

– В одном из своих интервью вы рассказали, что не состоите ни в одной писательской организации. Как обстоят дела сегодня?

– Не состою. Но это не позиция. Если будет нужно мне или кому-то, кто сможет меня сагитировать, – вступлю. Но до сих пор такой надобности и убедительной агитации не было. Мне этот вопрос часто задают, но ведь это вообще не вопрос, это не то, о чем думаешь, когда ты – писатель.

– Ощущаете ли вы «пандемийную усталость»? Как переносите это время?

– Нет, усталости не ощущаю. Только тревожусь за здоровье людей. Дай бог как можно скорее оставить эту ковидную реальность в прошлом.

– И традиционный вопрос: над чем вы работаете сегодня?

– Я пятый год опять веду гонорарный образ жизни – и работы себе конфигурирую самые разные. Бывают авралы, бывают и лакуны. Но в целом я постоянно делаю много разного всего. Главным образом – письменного. Пишу новые книжки – поэтические и прозаические, и это мое самое главное. Обычно у меня в работе несколько произведений, тем более что пишу я всегда очень коротко. Пишу для кино. Пишу для театра. Консультирую и помогаю на не своих кинопроектах иногда, когда зовут. Преподаю в литературных и киношколах – это изредка. Иногда езжу выступать. Вот!