Денис МУРАТОВ: «Венчурная ярмарка - это ВДНХ для финансистов»

Технопарк «Идея» в Казани был создан два с половиной года назад. И все это время его территория оставалась terra incognita. В связи с технопарком звучало множество непонятных уху обывателя слов – «венчур», «коучинг», «инновация»… Интриги добавило назначение год назад генеральным директором технопарка Дениса Муратова - преуспевающего молодого бизнесмена, родившегося в Свердловске, учившегося в Швеции и организовавшего к тому времени несколько автосборочных производств. После того как он стал еще и советником по экономическим вопросам первого Вице-премьера РТ Равиля Муратова, секрет его стремительной карьеры многие поспешили объяснить фамилией. На Интернет-конференции в ИА «Татар-информ» Денис Муратов развеял этот миф и рассказал много интересного о деятельности технопарка, который, как выяснилось, параллельно с созданием инфраструктуры работал над технологиями мирового уровня. Ряд проектов, разработанных в технопарке, уже запущен в производство, а несравнимо большее количество проектов будет представлено на Первой венчурной ярмарке в июне после официального открытия «Идеи».

В интернет-конференции принял участие и директор по инновациям технопарка «Идея» Сергей Юшко – человек с не менее занимательной биографией. 34-летний профессор КГТУ, доктор технических наук помимо работы в технопарке возглавляет Совет молодых ученых и специалистов Татарстана.

«Я совершенно четко себе представлял, каким образом можно строить инновационную систему»

Денис Гелиевич, как вы, уроженец Екатеринбурга, подданный Швеции, оказались в Татарстане?
Д.М.: В Казани я с 2001 года. Получилось так, что я приехал в Швецию и начал работать с фирмой «Вольво». С 1992 года мы делали рекламу для «Вольво» в России. Фирма расплачивалась с нами своими неликвидными машинами, а мы им предоставляли рекламу. Так сказать, перенесли российский бартер на Запад.

80 процентов нам платили деньгами, что полностью покрывало наши расходы, а 20 процентов – машинами, с которыми мы производили разные «хитрые» операции: делали тримминг - устанавливали специальное полицейское оборудование. Нашими клиентами с 1992 по 1998 годы были все силовые службы – МВД, КГБ, ФСБ, а также скорая помощь.

Начав с легковых машин, перешли к автобусам, потому что автобусы в России всегда были в плачевном состоянии.

В 1997 году я построил завод в Омске по производству автобусов, который затем был выкуплен «Вольво». Точнее мы вынуждены были его продать. В итоге образовалась большая команда из 18 человек, которых с «Вольво» и «Скании» отправили на досрочную пенсию в 52 года. А разве это возраст? Еще «лебединая» песня не спета! Я предложил им стать акционерами и построить еще один завод - в Татарстане.

Сначала я позвонил в министерство экономики, министром в то время был Ринат Шайхуллович Губайдуллин. На мою просьбу о встрече он ответил, что летит в Бостон на симпозиум. Я приехал в Бостон, мы поговорили с ним 11 минут. Он обещал привезти людей, которые определят, нужен ли этот завод республике. И через 2 недели они вместе с Равилем Фатыховичем Муратовым были уже у меня в гостях в Швеции. Я им показал автобусное производство на «Вольво». Им все понравилось, но показалось дорого. Предложили поступить по-другому – на шасси «КАМАЗа» поставить автоматическую коробку немецкого производства «Войт», двигатель «Вольво» и 70 процентов локальной интеграции на корпус. При таких условиях они готовы были дать нам госзаказ.

В 2001 году мы купили фабрику на «ЕЛАЗе» – без крыши и стен. Отремонтировали, проинвестировали, закупили оборудование и уже с 2002 года начали выпускать автобусы. 78 наших автобусов сейчас бегают по Казани. Причем, их собирали местные люди, многих на обучение возили в Швецию. То есть мы полностью создали инвестиционно-развивающий проект для региона.

А сейчас этот завод производит автобусы?
Д.М.: Нет. Во-первых, в связи с моим переходом на работу в технопарк. Не могу же я руководить заводом через SМSки… Свою миссию мы выполнили. Мы показали, что высокотехнологичное производство качественных автобусов возможно создать даже в Елабуге, то есть на достаточно большом расстоянии от основного завода.

Когда стало понятно, что завод не может постоянно зависеть от госзаказа, мы начали производить туристические автобусы «Скания». Для этого закупили всю технологию. В 2003 году наш туристический автобус был признан лучшим автобусом России. Мы в Елабуге делаем хороший западный продукт с европейской гарантией. Мы произвели 24 автобуса, все они ездят по туристическим маршрутам между Россией и Норвегией. А закат этого производства наступил, когда я полностью по 24 часа в сутки стал работать в технопарке «Идея». Раздваиваться сложно.

Сейчас ведем переговоры с «Хендаем» о поставке к 1000-летию Казани их автобусов, а затем они станут акционерами завода по производству туристических и малых автобусов под маркой «Хендай» здесь, в Татарстане.

С какого времени вы переключились на технопарк «Идея»?
Д.М.: С февраля 2004 года. В декабре 2003 года состоялся разговор с Равилем Фатыховичем Муратовым, потом с Премьер-министром, а потом с Президентом Татарстана. Сложность была в том, что мне надо было переехать сюда из Швеции. Я брал на себя большие риски, и экономические в том числе. Там тоже было производство, люди… Но я принял решение и приехал сюда.

С Равилем Фатыховичем Муратовым вы однофамильцы?
Д.М.: Однофамильцы. Меня уже спрашивали – не незаконнорожденный ли я сын…

Какими «коврижками» вас заманили руководить технопарком? Какими мотивами вы руководствовались?
Д.М.: Мотив один – я совершенно четко себе представлял, каким образом можно строить инновационную систему. Передо мной был опыт работы системы во всех странах Европы - при поддержке государства, различных пенсионных, коммерческих фондов. Мне интересен был сам масштаб задачи. Создать что-то новое по своему представлению и попытаться западное понимание бизнеса внести сюда, в Татарстан - было одним из движущих моментов.

«Была общая идея – построить инфраструктуру, куда могли бы приносить свои проекты молодые люди с «горящими глазами»…

У некоторых сложилось мнение, что технопарк – это большая игрушка, которую власти построили себе, куда возят гостей – показать фасад. А что за фасадом?
Д.М.: Когда я приехал сюда, действительно «Идея» действительно была подобием «потемкинской деревни», просто потому что люди не знали, как это сделать. Нельзя судить людей за то, что они не знают.

Привлекло то, что задолго до того, как Президент Путин стал говорить о необходимости строительства технопарков, в Татарстане уже правильно поняли, что сырьевым придатком к западным фирмам республике быть не гоже. И уже в 2002 году было принято решение о строительстве технопарка в Казани.

А сейчас что происходит в технопарке? Ведь многие и сейчас думают, что там «потемкинская деревня»…
Д.М.: Начали мы с общей идеи построить технопарк - инфраструктуру, куда люди «с горящими глазами» могли бы прибегать со своими проектами, и где бы им могли помочь продвинуть их товар на рынок. В первом, убогом понимании это так и есть. Технопарки представляют собой площадку, где предлагаются определенные условия в зависимости от специфики региона. Тематика технопарка всегда определяется этой спецификой. Уникальность ситуации в Татарстане заключается в многоотраслевой экономике. Здесь есть и автомобильное производство, и нефтяное, и нефтехимическое, достаточно развита оптика.

Огромным плюсом стало бюджетное финансирование. В принципе, одной из задач государства является создание структур, которые могут снизить коммерческие риски банков, что в свою очередь позволяет честным людям взять кредит – без залога или с минимальными собственными вложениями - и создать собственное предприятие.

Трудность заключалась в том, что предприятие «Свияга», помещения которого отдали под технопарк, было режимным, и во время реконструкции и строительства возникало много сюрпризов. Тем не менее, 1 июня милости просим на официальное открытие технопарка.

Затем по конкурсу мы наняли профессионалов для обслуживания всех помещений технопарка и управления недвижимостью – крупнейшую в России московскую компанию. Таким образом, мы избавили себя от головной боли и освободились для выполнения основной своей функции – продвижения инновационных проектов на рынок. Это удалось сделать только к началу второго года работы.

Была создана инфраструктура, которая включает примерно 12 тысяч квадратных метров площади, предназначенной для сдачи в аренду. Все средства от этого идут на финансирование инновационных проектов. Кроме того, есть бизнес-инкубатор, где на площади в 3800 квадратных метров непосредственно ведется работа с проектантами, и бизнес-гостиница – производственное помещение, где технологические проекты находят производственное и предпромышленное внедрение. Здесь должен быть узел грамотных умных предприятий, банков, финансовых консультантов, структур, которые помогают «выталкивать» проекты на рынок. Чтобы завязать такой узел, во многих странах уходит 3-5 лет. Мы это все делаем с опережением в 2-3 раза, как это обычно в России и бывает.

«500 миллионов рублей мы должны вернуть в бюджет до 2012 года»

Сколько денег от аренды помещений вы планируете получать в год?
Д.М.: 15-25 миллионов рублей. Ведь не гоже каждый раз просить деньги у Премьера. Мы будем «пускать» 1/3 площадей под проекты, а 2/3 - на компенсацию тех денег, которые мы взяли у Правительства на возвратной основе. Но если увидим, что от проектов можно получить больше денег, мы сразу же увеличим количество площадей под проекты.

Сколько денег вам выделило Правительство и на каких условиях?
Д.М.: Возведение технопарка стоит приблизительно 500 миллионов рублей. До 2012 года мы должны их вернуть в бюджет. Кстати, мы построили технопарк за 18-20 миллионов долларов, а в Федеральном правительстве говорят, что на это надо 110-180 миллионов долларов…

Здания построили, отдали в управление. Что дальше?
Д.М.: Дальше пошла совершенно «дикая» работа по набору проектов. Сравнить ее можно с вылавливанием золотых крупинок в потоке воды. Мы давали рекламу, прошли все университеты, использовали движение молодых ученых, все формальные и неформальные связи руководства.

На сегодняшний день в технопарк «заведено» 470 проектов, из которых порядка 60 отобраны для внедрения, создано 16 предприятий. Общий оборот технопарка по заключенным контрактам – более 1 миллиарда рублей. Я сомневаюсь, что в России есть еще хоть один инновационный технопарк, который, начав с нуля, за 1 год и 4 месяца вышел бы на сумму более миллиарда рублей…

А как это происходит? Вот пришел человек с идеей и ...
Д.М.: Система очень простая – к нам пришел человек с идеей, его встретили, познакомили с условиями. А условия у нас самые «сладкие» в России. В Европе намаешься, прежде чем получить те условия, которые у нас дают «автоматом» любому проектанту.

Затем проектантом занимается менеджер – разрабатывает бизнес-план проекта. Как правило, в основном все делает менеджер, потому что люди приходят, имея только полу-идею и более или менее проработанную информацию.

После недельной работы проектанта с менеджером результат выставляется на Экспертный совет, который определяет, достоин этот проект дальнейшего развития или нет. Весь объем проектов обязательно проходит через Экспертный совет.

Если проект получает одобрение, человеку бесплатно на 6 месяцев предоставляется весь набор наших услуг – финансовые консультации, рабочее место с компьютером и Интернетом, оргтехникой, с сервисным обслуживанием, оператором. Теперь проектант должен «довести до ума» свою идею.

Так мы выполняем социальную и государственную функцию по поддержке предпринимательства, но на уровне инновационных разработок. После 6 месяцев работы проект проходит второй Экспертный совет. Если проект одобрен и в этот раз, то проектант получает часть финансовой поддержки на его развитие. И еще на полгода у проектанта сохраняется практически бесплатная аренда рабочего места.

После года работы над проектом, наработав необходимый материал и поняв, где идея может получить применение, сделав прототип своего изделия, проектант переходит в бизнес-гостиницу. Бизнес-гостиница – это 17 тысяч квадратных метров производственных площадей, где можно разместить свое производство. Пока это здание у нас не сдано в эксплуатацию, поэтому мы вместе с проектантами ездим по директорам заводов и договариваемся о размещении производства изделий наших подопечных.

«Зарплату менеджеров мы называем пока стипендией»

А менеджеры в технопарке местные или привозные?
Д.М.: Местные. У нас 14 менеджеров, каждый из которых ведет по 5-6 проектов.

Как вы их набирали? Сколько вообще сотрудников в технопарке?
Д.М.: Мы провели конкурс. Из набранных 75 человек оставили 40. Сейчас у нас 37-38 человек, а останется человек 25. У всех было базовое вузовское образование. Потом они на практике получили принципиальное понимание, как нужно отбирать, поддерживать, сопровождать проект.

Далее они должны стать венчурными финансистами. Проработав 10-15-20 конкретных проектов, они вышли на новый уровень. Теперь каждого менеджера мы направим на обучение по венчурному инвестированию. Это необходимо для углубленного финансово-экономического сопровождения проектов с целью максимальной капитализации этих предприятий.

Насколько высоко ценятся специалисты, занимающиеся специфической работой?
Д.М.: Зарплату менеджеров мы называем пока стипендией. Ведь во время учебы люди получают не зарплату, а стипендию. А вот когда ты осуществляешь конкретные экономические показатели, ты получаешь свой собственный бонус, который персонифицируется.

С.Ю.: В качестве примера могу привести следующее: если направить свой проект напрямую в Фонд Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере), который поддерживает инновационные проекты, то, скорее всего, результат будет отрицательным, потому что изобретатель не может объяснить свой проект, его пользу и выгоду. Но если делать заявку через опытного менеджера технопарка, то результат чаще всего бывает положительным. А менеджер получит за работу свои 5 процентов от гранта, который даст Фонд Бортника.

«Боюсь, что какой-нибудь мерзавец испачкает понятие «технопарк» - создаст какое-нибудь ЗАО и «сольет» через технопарк очередные НДСы и налоги…»

Среди проектов много бывает «пустой породы»?
Д.М.: Из всего объема проектов 80-85 процентов – это те, которые не поддерживаются активно самими заявителями. Это, так называемое, «ковровое бомбометание» - везде разослали информацию о своем проекте или идее, но активно с ним не работают. Такими мы не занимаемся, просто жалко времени. Это уникальная особенность России, когда человек 25 лет «на коленке» на кухне что-то мастерил, а получив всевозможную помощь и условия, вдруг теряет интерес к своему делу. К моему удивлению и удовлетворению, таких людей к нам мало попадает.

То есть это изобретатели, а не предприниматели…
Д.М.: На самом деле, это самая большая проблема. Потому что для того, чтобы пробивать свой проект, нужно иметь определенный комплекс знаний.

А остальные 20 процентов заявителей – это кто?
Д.М.: Это уже наши люди - те, с кем мы начинаем работать… Завершающий момент – это финансирование. Деньги – это мотор любого производства. Совершенно верным было решение Правительства Татарстана о создании венчурно-инвестиционного и залогово-страхового фондов. И тот, и другой должны покрывать потребности проектов, которые выходят из организаций, подобных нашей. Это правильно построенная структура. Думаю, за ближайший год все огрехи, которые связаны с прохождением проектов, будут устранены.

То, что делается в Татарстане, действительно делается не для галочки, не для очередного ордена или политических игр, а для республики и ее жителей. И в отличие от других регионов происходит в разы быстрее и в разы правильнее.

…Я вообще боюсь «затирания» слов. Боюсь, что какой-нибудь мерзавец испачкает понятие «технопарк» - создаст какое-нибудь ЗАО, «сольет» через технопарк очередные «НДСы» и налоги… Народ у нас очень предприимчивый в этом плане…

«Сейчас уже никто не может говорить, что у нас нет условий для развития бизнеса, для продвижения идей на рынок. Условия у нас есть, и хорошие»

Какие проекты находят у вас поддержку?
Д.М.: В первую очередь проходят те проекты, которые находят немедленное применение. Проекты, одобренные Экспертным советом, через неделю получают финансирование.

Один из таких проектов - создание производства клееного мебельного щита, клееного бруса и древесной муки. Древесная мука используется нашими нефтяниками при разработке скважины. В России леса много, но до сих пор ничего кроме бревен и клееной древесины здесь не делают. Четыре западные фирмы уже подписали договоры, согласно которым при соблюдении нами цены, сроков поставки, объемов и качества они гарантируют заказ нашего товара.

Следующий проект – медицинский концентратор кислорода. С ним мы «хлебнули» как венчурные инвесторы. Пришел человек и сказал, что у него есть технология получения анестезиологического препарата в два раза дешевле имеющегося. По сравнению с западными расходными материалами получится реальная экономия бюджета. Этот проект от нуля до продажи сделан в технопарке самим же проектантом. То есть наши менеджеры вместе с проектантом отработали систему, прошли все заявки, прошли тестирование в госпитале Бурденко, получили сертификаты, кучу золотых медалей на выставках, сделали пробную конструкцию, опробовали два типа насосов и пришли к конкретной конструкции, которая сейчас расходится по клиентам. В первую очередь мы настроены на обслуживание больниц Татарстана, потому что аппарат действительно дешевле в два раза. К тому же здесь можно получить сервисное обслуживание.

Третий проект – создание предприятия по производству распределительных валов для двигателей «КАМАЗ». Совместно с «КАМАЗом» мы 50 на 50 приобрели завод, на базе которого открыли в Набережных Челнах филиал технопарка – «Камский индустриальный парк «Мастер». Там сложилась уникальная ситуация: уже есть рынок сбыта. При соблюдении трех составляющих – цены, качества и сроков поставки - 40 процентов производимого в технопарке продукта будет закупать «КАМАЗ».

В здании технопарка сделан минимальный ремонт – пол залит бетоном, помещение разгорожено на секции, то есть уже можно приходить и развивать свое производство при минимальной арендной плате – 59 рублей за квадратный метр, и это при наличии всех условий – охрана, близость «КАМАЗа», гарантия сбыта, все необходимые службы. Уже занято 40 процентов площадей. Там мы хотим сделать автомобильный «Клондайк». Туда приходят люди, которые плохо разбираются в финансах, но зато прекрасно знают производство и пути его улучшения.

Следующий проект – производство неформованных резиновых профильных изделий для автомобильной промышленности. Раньше на «Нижнекамскнефтехиме» покупали каучук и везли его на Запад, чтобы там сделать из него готовую продукцию и привезти ее на российские автозаводы. А этот проект позволит делать всю резиновую продукцию для автомобилей здесь, в Татарстане.

И пятый проект – производство пластиковых автокомпонентов методом литья под давлением. Рынок сбыта большой - «КАМАЗ», «УАЗ», «АвтоВАЗ». Эти изделия возили из Ирана, так как западные - очень дорогие. Для налаживания этого производства пришлось использовать все наши связи по кредитованию, по финансированию, но зато этим производством мы закроем 25 процентов потребностей российского автопрома в пластиковых автокомпонентах. И при этом у нас есть преимущественные моменты, которые позволяют произвести продукцию в разы дешевле, но лучше западной по качеству. Вот это и есть инновация.

Все эти проекты одобрены. Премьер-министр Татарстана разрешил профинансировать 30 процентов стоимости каждого проекта, а остальную сумму мы покроем по лизингу.

Кроме филиала в Набережных Челнах у нас есть еще один филиал в Лениногорске – «Идея - Юго-Восток». Дело в том, что на Юго-Востоке республики образовались излишки рабочей силы, которую чем-то надо занять. Решили создать технопарк. Одна итальянская фирма, производящая сельхозтехнику, решила туда перевести свое производство. Под гарантию «Татнефти» и при ее участии итальянцы открыли кредитную линию на 600 тысяч евро и закупили оборудование для производства насадок на комбайны. Причем 50 процентов насадок пойдет в Италию, 50 процентов – в Краснодар.

Еще один технопарк планируется открыть в Нижнекамске – «Нижнекамскнефтехим-парк». Принцип работы технопарка тот же – ты приходишь с проектом, а тебе всячески помогают его довести до производства. Поэтому сейчас уже никто не может говорить, что у нас нет условий для развития бизнеса, для продвижения идей на рынок. Условия у нас есть и хорошие.

«Лучше иметь несколько процентов от 100, чем 100 процентов от нуля!»

Те, кого технопарк буквально за руку довел до производства, должны будут возмещать все расходы на него – финансами или долей в предприятии?
Д.М.: Конечно, ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Государство рискует, финансируя новые проекты, не все из которых могут оказаться жизнеспособными. Поэтому часть средств может потеряться, и это учитывается при планировании бюджета. Но это естественные издержки любого производства.

Деньги вкладываются в голую идею. Это большой риск. И проектанты это понимают, поэтому подписываются под соглашением о передаче части доли будущего предприятия технопарку. Мы забираем от 10 до 51 процента нового предприятия.

А от чего зависит – 10 или 51 процент?
Д.М.: Это зависит от того, с каким багажом к нам пришел проектант.

Но отдать 51 процент – это же потерять предприятие!
Д.М.: Но лучше иметь несколько процентов от 100, чем 100 процентов от нуля! Ведь иначе человек может за всю жизнь так и не воплотить свою идею.

В России 49 процентов – это ноль процентов! Фактически люди просто дарят свои идеи!
Д.М.: Мировое законотворчество всегда по рангу выше, чем законодательство в отдельной стране. Мы сейчас создаем предприятия международного уровня. И это не просто слова. Действительно, и принципы нашей работы тоже международные.

Что-то я сомневаюсь, что на западе могут забрать 51 процент…
Д.М.: И 90 процентов возьмут! А кроме этого еще опишут все твое имущество, при этом в виде залога у тебя возьмут акции этого предприятия, и только после этого тебе «три копейки» дадут. Если сравнивать наши и западные условия предоставления услуг, то у нас более чем либеральные, практически тепличные условия.

Задача технопарка – создать условия, чтобы предприятие стало успешным. Ведь только в этом случае у нас будет возможность получить свою долю. То есть, человек стоял на земле, а мы сажаем его в кабину космического корабля, и он начинает двигать рычагами. Если проектант по какой-то причине будет неуспешен или недоволен, то технопарк потеряет свои деньги.

При заключении договора мы заранее оговариваем, что проектант в течение 3-5 лет должен выкупить нашу долю. У нас нет задачи находиться внутри этого проекта, этого предприятия. Через 3-4 года мы получим свою долю от капитализации предприятия на тот момент, и на этом наша миссия будет завершена. Нам не нужна эта болванка сама по себе. Мы не производственники, мы только создаем условия.

Таким образом, мы возвращаем деньги, которые ранее кредитовали. Ведь человек не просто отдает идею. Идея создает структуру, которая помогает ему работать. Создается предприятие, генеральным директором которого становится сам проектант. Он определяет жизнь предприятия, работу и развитие. Он нанимает бухгалтера и весь персонал. Бывают случаи, когда проектант в силу разных причин, например, по возрасту, отказывается от этой должности, тогда нанимается внешний управляющий.

Итак, предприятие развивается, богатеет. Проектант получает свои, допустим, 30 процентов. И вот какая-то структура, например, перспективный банк…

…подходит к господину Муратову и говорит: «Денис Гелиевич, давай уберем этого проектанта, а я заберу это предприятие». У технопарка ведь 51 процент, поэтому он вполне может согласиться на это предложение. Ведь теоретически так может быть? И автор идеи остается «на бобах»…
Д.М.: Теоретически всегда возможна и операция по смене пола… Но в том правовом пространстве, в котором мы работаем, мы предоставляем предпринимателю все права на международном уровне. Патент на разработку проектант оставляет у себя, и если по вашему плану происходит «захват» предприятия, то он может разорвать соглашение, не возвращая свои долги.

А технопарк и патент помогает получить?
Д.М.: Это одна из многочисленных услуг. Но многие предприниматели не хотят получать патент, потому что при получении патента, автор должен раскрыть суть своего изобретения для всей России. А что касается жульничества, то оно интернационально, а лазейки есть в законах любой страны. Ведь любой бизнес персонифицирован.

У нас был случай, когда проектант не захотел открывать нам технологию. Мы нашли компромисс – сделали апробацию технологии на стенде. Убедившись в реальности технологии, мы «женились, создали семью». Ведь так не бывает, что на территории Татарстана мы муж и жена, а в Нижнем Новгороде уже нет…Так и здесь.

Если мы работаем, то берем на себя риски. Наши риски несравнимо больше тех, что получит проектант в результате работы с нами. Если же человек «рогом упирается», мы не будем с ним работать, потому что не можем рисковать бюджетными средствами.

«Представители «Сименса» отдали нам лицензию по средневольтовой аппаратуре - лицензию №1 в России»

Давайте вернемся к проектам, которые сейчас в работе технопарка.
Д.М.: Мы, например, занимаемся проектом по переработке и утилизации отходов химического производства «Нижнекамскнефтехима». Благодаря генеральному директору этого предприятия Владимиру Бусыгину, мы заключили контракт с «Сименсом» на производство низковольтовой аппаратуры для модернизации всего предприятия. На втором этаже технопарка будет самое современное, самое правильное и единственное производство средневольтовой и низковольтовой аппаратуры.

Получив кредит и взяв оборудование в лизинг, мы полностью закрыли для себя проблему по распределительным шкафам и по производству шин. После этого перешли на средневольтовую аппаратуру, которую можно считать верхом того, что вообще можно сделать в энергетике. С помощью этой аппаратуры можно будет следить в режиме реального времени за состоянием такого сложнейшего энергетического комплекса, как «Нижнекамскнефтехим». Это уникальная система и она будет построена у нас в Татарстане. Недавно к нам приезжали представители «Сименса» и отдали нам лицензию по средневольтовой аппаратуре, лицензию №1 в России. Этот проект у нас уже работает.

Следующий проект – создание портативного и проточного экспресс-анализатора на основе протонного магнитного резонанса. Это уникальная для России, да и для всего мира, вещь, которая позволяет производить качественные замеры и отбор в потоке нефти. Есть западные аналоги, но они гораздо дороже и анализируют не весь спектр свойств нефти, который необходим.

Такая операция на западе стоит от 40 до 70 тысяч долларов, а у нас гораздо дешевле, потому что сама болванка, которая опускается на глубину 2 метра, - это ноу-хау.

На базе этого изобретения будет создано сервисное предприятие с теми же людьми, которые это придумали.

«Социальный проект сам по себе не предусматривает каких-то финансовых отдач…»

А с социальными проектами в технопарк можно прийти?
С.Ю.: Мы помогли оформить гранты нескольким проектам гуманитарного направления. Оформили и отдали.

То есть по социальным проектам сказать пока нечего?
Д.М.: Социальный проект сам по себе не предусматривает каких-то финансовых отдач.

И поэтому они вам не интересны?
Д.М.: Нет, почему же? Мы - люди креативные и сначала не знаем, какие решения сможем предложить. Например, к нам пришли люди с идеей организовать предоперационное и послеоперационное обслуживание в специальном профилактории. Такого в России нет. А на Западе - есть, ведь известно, что 50 процентов успеха лечения зависит от предоперационной подготовки и реабилитации после операции. При этом сроки лечения значительно сокращаются.

Этот проект у нас дважды начинался с разными людьми, и по второму варианту мы приняли положительное решение. Самое главное - под этот проект найти деньги и тех, кто в дальнейшем будет финансировать их работу. Это можно сделать через обязательное медицинское страхование, через страхование, которое осуществляет для своих служащих предприятие, через различные полисы, которые могут приобретаться у страховых компаний для оплаты подобных услуг. Определившись с финансированием, увидев «свет в конце туннеля», мы решили взять этот проект в работу после завершения уже начатых ранее проектов.

«Экспертиза – это наша безопасность»

В Экспертный совет технопарка входят люди известные и уважаемые, но такие занятые! У них хватает времени на основательное изучение такой массы проектов?
Д.М.: Умным людям достаточно просмотреть по диагонали, чтобы понять «живой» проект или нет.

С.Ю.: Кроме того, по некоторым проектам мы проводим углубленную экспертизу, если вдруг в чем-то не разобрались.

Наверное, бывает несколько этапов экспертизы – первоначальная для отбора проектов, а затем более углубленная для уже отобранных?
Д.М.: Экспертиза – это наша безопасность. Это безопасность руководства и менеджеров технопарка. А вдруг проект «слетит»? Поэтому проводим экспертизу по разным параметрам. Есть же много систем анализа, самый простой из которых - анализ возможностей и угроз для производства.

«Мозговой штурм» - это то, чем можно заниматься бесконечно»

Вопросы от посетителей нашего сайта:
Рашитов А.Н., г.Заинск, rafis@rafis.zainsk.tatarstan.ru:
Где я, инвалид-предприниматель, могу получить кредит в размере 5000000 рублей?
Д.М.: Кредиты дают банки. Но он и там его может не получить, если будет так спрашивать. Для чего ему нужен кредит? Если для предпринимательской деятельности, то надо обратиться в Агентство по развитию предпринимательства РТ

Мазитова Галина, Казань, galakoncert@rambler.ru:
Возможно ли получить вашу поддержку брендинговому агентству, генерирующему идеи и помогающему в создании и продвижении ТМ (компании, продукта или услуги), а так же брендбилдинге, приобретающих важное значение в условиях нарастающей и жесткой конкуренции на рынке?
Д.М.: Можно, только что это за агентство? Обсудить? Пожалуйста… Проведем «мозговой штурм». Это самое лучшее – провести «мозговой штурм» и найти нестандартные варианты решения. Для мозга это – глюкоза, это то, чем можно заниматься бесконечно. Я думаю, у наших сотрудников и большой усталости нет потому, что за день происходит смена 5-10 различных проектов, направлений.

Циунчук Тимур, Казань, timtsiun@rambler.ru:
Может ли предприниматель, разместивший свой бизнес на базе технопарка «Идея», рассчитывать на банковский венчурный кредит и каковы средний размер процентной ставки и срок займа?
Д.М.: Не может, потому что вопрос получения финансирования – это вопрос совместной работы. Если предприниматель или проектант получил место в технопарке, пройдя Экспертный совет, то он может это сделать. Дальше нужно продать свой проект, убедить венчурный инвестиционный фонд или любой из банков в том, что, инвестировав деньги в этот проект, он получит прибыль.

Но если он проходит Экспертный совет и получает место в технопарке, то он автоматически получает достаточно серьезную перспективу в получении кредита и в развитии своего бизнеса.

«Венчурная ярмарка - это ВДНХ для финансистов»

9-10 июня вы проводите венчурную ярмарку: для кого и для чего?
Д.М.: Венчурная ярмарка – это выбор подходящего проекта для тех или иных финансовых структур или людей, так называемых, «бизнес-ангелов», которые хотят инвестировать в проект. Это ВДНХ для финансистов. Это уникальнейшая вещь, потому что венчурные ярмарки, как правило, представляют различные проекты, которые сделаны в одном формате, то есть «причесаны под одну гребенку»: понятна цель проекта, есть его описание, бизнес-план, есть конкретные люди, которые этим занимаются, есть экономические показатели, которые понятны всем финансистам.

Какие «бизнес-ангелы» слетятся на эту ярмарку? Зарубежные будут?
Д.М.: На самом деле хорошие проекты всегда раскупались. Помните, российский дефицит? Вот так и с хорошими проектами. Под них инвесторы всегда есть, в том числе и внутри Казани. Люди, которые хотят разбить свои риски и «хранят яйца в разных корзинах», мимо хороших идей никогда не проходят.

А вообще, инновационный бизнес тем и хорош, что дает прибыль в самых неожиданных местах. Это же только курица от себя отгребает! Поэтому если ты предложишь хорошую идею нормальному банку, который на своем счету имеет миллиард, то ни один банк, я уверяю вас, не откажется. Кроме сугубо специализированного, например, Пенсионного фонда, которому размещать деньги никуда нельзя кроме, как, допустим, в облигации ААА класса предприятий.

А вообще нам нужны местные инвесторы, которые пришли бы на ярмарку познакомиться с такими же своими коллегами, но более успешными.

«Инвесторы - это и те люди, которые готовы «сброситься» по 10 тысяч долларов»

А местные инвесторы – это кто? Банкиры?
С.Ю.: Не обязательно банкиры. Инвесторы - это те люди, которые накопили денег достаточно для того, чтобы «сброситься» по 10 тысяч долларов.

То есть этих денег уже достаточно для того, чтобы стать инвестором?
С.Ю.: Если два инвестора «сбросятся» по 10 тысяч долларов, они уже могут купить долю в проекте.

То есть любой человек, который имеет такую сумму свободных денег, может рассматриваться в качестве инвестора и может стать клиентом венчурной ярмарки?
С.Ю.: Конечно, ведь часто люди не знают, куда вложить деньги, чтобы больше заработать.

Д.М.: Степень риска вложения в инновации самая высокая, но и то, что ты можешь получить в результате, тоже превосходит в разы.

«Записаться» в участники ярмарки можно и за день до ее начала»

Какие проекты будут выставлены на этой ярмарке?
Д.М.: И прошедшие, и не прошедшие через Экспертный совет. А у нас таких много.

Сколько уже есть заявок?

С.Ю.: Есть 30 заявок технопарковских, а скоро мы ждем еще заявки из Приволжского федерального округа.

А из Москвы и Питера будут заявки или это локальное событие?

Д.М.: Это событие региональное – Поволжское. Но есть проекты из Екатеринбурга и из Подмосковья.

До какого срока не поздно стать участником этой ярмарки? Вот изобретатель прочитает информацию и решит тоже выставить свой проект…
С.Ю.: Стать продавцом своего проекта на ярмарке прямо «с улицы» нельзя. Все предложения должны пройти через технопарк, чтобы мы смогли дотянуть их до необходимого уровня.

Но до какого числа это не поздно сделать?
С.Ю.: Хотя бы за день до начала ярмарки.

Д.М.: Ведь на самом деле для презентации важно многое. В научной литературе есть такой термин «презентация в лифте», то есть пока идет лифт, надо успеть рассказать богатому дяде, в чем суть твоего предложения. Обычно на это дается 3 с половиной минуты. И при этом надо еще ему понравиться: ты должен быть одет подобающе, ты должен излучать уверенность в завтрашнем дне…

«Надо уметь доказать инвестору, что твое предприятие в будущем будет приносить 100 процентов прибыли»

До ярмарки и во время нее у вас будут проходить семинары и тренинги. Кого и чему вы будете учить?
С.Ю.: Дело в том, что для многих само слово «венчур» пока неизвестно и непонятно. Неясно и, как доля в предприятии может стать объектом торга. Поэтому обучать на семинарах будут тому, как грамотно представить свой проект инвесторам, как грамотно его продать, как предложить долю и объяснить инвестору, какая будет капитализация предприятия.

Учить будут в три этапа. Уже прошла первая сессия коучинга для компаний-участниц. Второй тренинг состоится 11 мая, там инвесторы будут реально знакомиться с инноваторами и их проектами. Ведь инвесторы ориентируются даже не столько на хорошие проекты, сколько на хороших людей.

Наконец, непосредственно перед ярмаркой будут отрабатываться аспекты презентации проектов. Надо уметь доказать инвестору, что твое предприятие в будущем будет приносить 100 процентов прибыли… А изначально инвестору надо рассказать, как ты собираешься выйти на рынок со своим продуктом, как себя обезопасишь, какие риски ты на себя берешь, кто чем вкладывается и так далее… Вот этому и будут учить.

А маркетинговые исследования вы сами проводите или обращаетесь к специалистам?
С.Ю.: Вся работа по проекту ведется внутри технопарка «Идея». Тем более, что мы очень часто работаем с безальтернативными проектами, которым на рынке не приходилось «толкаться». А вообще, мы подписываем соглашение или протокол о намерениях с потенциальным потребителем еще при подготовке проекта к работе. Еще очень важную роль играют сроки реализации проекта, потому что идея может быть новой, а на момент реализации уже кто-то придумает подобное и начнет конкурировать…

Д.М.: Не должно получаться так, что мы построили завод, осталось только кнопку нажать, а оказывается, что продукция его никому не нужна, потому что дешевле закупить в Китае…

А как будет выглядеть ярмарка? Что вы будет «выставлять»?
С.Ю.: Будет вывешена информация о каждом проекте – о том, что предлагается продать. Будет представлен весь бизнес и его доля – предмет торга. Могут стоять образцы как результат деятельности его предприятия, но это не главное. Это для красоты.

Главное будут стоять люди, готовые все объяснить, и будет куча бумаг, доказывающих, что проект согласны финансировать еще целый ряд структур – банки, фонды…

С.Ю.: Мы постараемся, чтобы ярмарка не напоминала Выставку достижений народного хозяйства…

Д.М.: Мы не собираемся заниматься пропагандой или выдавать желаемое за действительное. Татарстан, имея уникальные возможности по своему развитию, тем не менее, никогда эти возможности в полной мере не использовал. А эта ярмарка, может быть, будет носить не столько практическое значение, сколько станет знаковым событием для республики. Это своего рода показатель уровня понимания властью и предпринимателями того, что и как может и должно развиваться.

«Мы обязательно откусим свой кусок от федерального пирога»

Недавно и Президент Путин провозгласил курс на инновации. Технопарк «Идея» будет претендовать на российские деньги или вам достаточно татарстанских?
Д.М.: Если есть федеральная программа развития инноваций, то «сосать» деньги только из бюджета республики неправильно. Если есть федеральные деньги под эту программу, мы обязательно свой кусок от этого пирога откусим.

Вы уже работаете над этим?
Д.М.: Конечно! Мы постараемся в конкурентной борьбе доказать, что мы лучшие из лучших.

В технопарк «Идея» может прийти любой житель России или только татарстанец?
Д.М.: Прийти может любой. Ведь мы коммерчески настроенные люди и наша основная задача – быть лучше других, иначе мы проиграем в конкурентной борьбе. А наша тайная миссия – своими хорошими условиями привлекать к себе все лучшее, что создается в стране…

«Нет пессимизма. Есть уверенность в завтрашнем дне»

Денис Гелиевич, вы довольно долго жили на Западе, наверное, можете сказать, насколько Россия отстала от развитых стран?
Д.М.: В плане идей отстали немного, а в плане всего другого – безнадежно.

Может, тогда и не надо поддерживать инновации, а лучше все закупать в других странах?
Д.М.: Это - неправильно. Конечно, есть отрасли, где лучше себя не обманывать, а смиренно склонить голову и попросить, чтобы нас научили. Научили, чтобы мы потом всех обогнали…

Так шанс есть?
Д.М.: Конечно, есть. И есть уверенность в завтрашнем дне.

Но ведь большинство россиян одевается в импортное, ест импортные продукты, ездит на импортных машинах, отдыхает за рубежом…
Д.М.: А я вам приведу другой пример: та же самая сеть ресторанов «Ростикс», которая была построена по западным технологиям, но развивает российскую марку, гораздо лучше и дешевле западной. Западные технологии, переведенные на российский манер, гораздо лучше работают на российском рынке.

Технология – это понятно. А инновации? Может быть, уже все давно изобретено на Западе и ушло далеко вперед?
Д.М.: Но ведь на Западе нет, например, технологии по обработке нефтяных скважин. Она есть, но очень дорого стоит. Или на Западе нет технологии, которая бы позволяла маленькому предприятию из трех академиков сунуться туда, куда, оказывается, еще никто не совался! А они сунулись и сделали свою машину, которая сейчас печатает всю валюту Запада. Вся евровалюта с 1 января печатается и проверяется на российских аппаратах!

То есть это изобретение мирового уровня?
Д.М.: Выше мирового уровня! Такого нигде больше нет.

А в технопарк приходили люди с изобретениями подобного уровня?
Д.М.: Из тех проектов, о которых я рассказывал, два проекта подобного уровня.

Это можно будет экспортировать?
Д.М.: Это уже экспортируется. «Сименс» закупает у нас наши «мозги» для своего оборудования.

А каков потенциал этого рынка?
Д.М.: Энергетика занимает от 15 до 20 процентов любого строящегося промышленного предприятия. Вот и считайте.

А как насчет мифа о том, что наш человек более творческий, чем западный…
Д.М.: Наш - более изворотливый. Но в то же время, я что-то не припомню, чтобы в Африке было сделано много открытий…

Ваше пожелание посетителям нашего сайта:
Д.М.: Слоган технопарка – «Идею – в дело!», а для посетителей вашего сайта – «Информация – это все!» Ведь правильно сказано, кто владеет информацией, тот владеет всем миром. Я голосую за информатизацию всего общества…

И пожелание потенциальным клиентам технопарка:
Д.М.: Будьте уверены в том, что в технопарке вы получите максимальную поддержку ваших инициатив на международном уровне. Это наше кредо – международный уровень поддержки предпринимателей в инновационном бизнесе. Я уверяю вас, нам в технопарке удалось уйти от многих проблем российского общества…