ДАЛЕКОЕ И БЛИЗКОЕ // Расстрелян как террорист (по страницам следственного дела историка Михаила Худякова) |10 декабря, № 47|

Его легендарная книга “Очерки истории Казанского ханства” опередила свое время и до сих пор не имеет аналогов. Единственное исключение — это две фундаментальные монографии И.Тагирова, рассматривающие исторические судьбы татарского народа. Последующие поколения историков в основном добавляли какие-то детали, уточняли факты, но создать книгу, подобную худяковской, не сумели и по настоящее время. Хотя вплоть до начала 60-х гг. некоторые активно использовали ее материал без ссылок, ибо имя автора “врага народа” Худякова было предано забвению.

Возможно, это сделают уже представители нового поколения историков, среди которых, в первую очередь, отметил бы блестящих специалистов, докторов исторических наук Искандера Гилязова и Фаяза Хузина. Могу судить о них как об авторах соответствующих глав учебного пособия “История Татарстана”, получившего положительную оценку общественности и отмеченного Президентом Татарстана М.Шаймиевым во время его выступления перед учителями в августе 2002 г. как “отличающегося в лучшую сторону” от изданных ранее.

Есть какая-то мистика в том, что два русских историка, написавших наиболее правдивые книги о татарах и Казанском ханстве, кончили свои дни трагически. Худяков получил пулю в затылок в подвале дома на Литейной, где располагалось Ленинградское управление НКВД. Вильям Похлебкин — автор энциклопедической работы “Татары и Русь”, не имеющей аналогов в мире, найден убитым в подмосковном городе, где он жил, с отверткой в виске и следами жестоких пыток. После долгих споров в издательстве автор настоял на названии “Татары и Русь”, а не наоборот... Книга вышла в свет после его смерти. Следственные органы посчитали, что здесь произошла “бытовуха”, а что было на самом деле — бог весть.

Уместно кратко напомнить основные факты жизни М.Г.Худякова. Родился он в г. Малмыже, что расположен на границе Вятской и Казанской губерний, 3 сентября 1894 г. в купеческой семье. Казань была центром притяжения для многих талантливых провинциалов, и Михаил оправдал надежды семьи, окончив в 1913 году знаменитую 1-ю Казанскую Императорскую гимназию с медалью. Вел он себя весьма скромно, ни в какие модные тогда кружковые и иные организации, ставившие своей целью облагодетельствовать человечество, не записывался.

Его комнатка в доме № 21 по ул. Малая Красная была завалена книгами. Научные интересы определились еще в гимназии: история Поволжья, Прикамья и населяющих этот регион народов. Уже на I курсе университета он записывается сразу на 14 циклов лекций, читавшихся крупными учеными-историками, в том числе такими величинами, как Фирсов, Хвостов, Бречкевич и др. На II курсе публикует работы по истории родного города, малмыжских татар и о церквях Малмыжа, а всего к окончанию университета он имел около 10 работ в солидных изданиях. Правда, в 1916-1917 гг. учеба была прервана службой в армии, где он получил чин прапорщика. В 1918г. Худяков восстанавливается на III курс и вскоре оканчивает университет. В этот период он отдал дань эсеровским идеям, привлекавшим молодежь своей простотой и агрессивной революционностью. Особой активности в политической жизни не проявлял и вскоре выбыл из партии социалистов-революционеров.

Становление молодого историка пришлось на период, когда образование ТАССР и некоторые послабления в национальной политике возродили надежды на создание на основе советской конституции национального государства, которое в какой-то мере компенсировало бы многовековое прозябание татар в рамках колониального региона. Об этих надеждах хорошо сказал тогда Калимулла Хасанов, бывший депутат Госдумы, чье выступление против черносотенца Пуришкевича вдохновило Тукая на знаменитое стихотворение “Не уйдем”. Выступая на митинге, он заявил: “Наконец-то татар возвращают с задворок истории”.

Правительство Кашафа Мухтарова, пришедшее в 1921 г. на смену выдворенному из республики за действия, наносящие ей ущерб Саид-Галееву, пыталось организовать своеобразный татарский “ренессанс”. Видную роль в нем играли главный идеолог, зампред СНК и одновременно заведующий пропагандистским отделом обкома Гасим Мансуров, нарком земледелия Юнус Валидов, нарком просвещения, бывший личный секретарь Сталина Микдат Брундуков, замнаркомзема Ариф Енбаев и др. Их взгляды разделял Председатель ТатЦИКа Рауф Сабиров. Активную помощь оказывал находившийся в зените славы Мирсаид Султан-Галиев, занимавший в Москве с десяток ответственных постов. Наиболее важными из них были должности Председателя Федерального Земельного комитета и члена коллегии Наркомнаца. Даже его главный опекун Сталин заметил в конфиденциальном разговоре, что если Султан-Галиев в 1919 г. “смотрел волком”, то теперь он, кажется, исправляется.

В числе наиболее заметных дел, которые успело осуществить это правительство, были ликвидация последствий голода, возвращение татарских деревень на берега Волги и в окрестности Казани, существенное повышение статуса татарского языка как государственного, постройка первой послереволюционной мечети на восточном берегу Кабана и многое другое. Велась также активная подготовка к празднованию 1000-летия Ислама на Волге.

Именно в контексте этих событий надо оценивать выход в 1923 г. книги Худякова “Очерки истории Казанского ханства” и брошюры, посвященной исламской культуре в Поволжье, получивших высокую оценку в прессе. Татарский “ренессанс” был оборван в конце 1923 г. Этапами этого регрессивного процесса стали: дело Султан-Галиева, приведшее к политическому уничтожению этой крупнейшей фигуры, и разгром правительства Мухтарова. Он и его соратники были сняты со своих постов и “высланы” на третьестепенные должности в Москву... пока. Секретарь Татарского обкома РКП(б) Д.Живов был обвинен Сталиным в попустительстве националистам и отправлен “на учебу”.

В этой ситуации Худяков понял, что обречен на прозябание, и переехал в Ленинград, где вскоре занял видное место в научном сообществе и стал действительным членом Государственной Академии истории материальной культуры, одного из самых авторитетных центров гуманитарной науки в стране. Одновременно он сотрудничал с академическими институтами сходных направлений и Эрмитажем. До рокового сентября 1936 г. им опубликовано более 50 работ, спектр их и сейчас поражает своей энциклопедичностью. В том же году М.Г.Худяков становится доктором исторических наук, наверное, первым из послереволюционных выпускников Казанского университета.

Трагедия Ленинграда в сталинскую эпоху была и в том, что многие “модели” репрессий различных категорий “врагов народа” опробовывались здесь. Заметно было это и в области науки, начиная со знаменитого “академического дела”. Уже в 1936 г., как своеобразная репетиция в преддверии “1937-го”, проходит ряд судебных процессов, фигурантами которых являлись научные работники. Часть из них “удостоилась” даже выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР под председательством знаменитого юридического “Харона” Василия Ульриха, успешно “переправившего” на тот свет тысячи сограждан.

Летом-осенью 1936 г. арестовываются группы выдающихся историков и этнографов, в числе которых были Томсинский, Пригожий и др. Осенью наступила и очередь Худякова и нескольких других видных ученых ГАИМКа и институтов АН СССР в Ленинграде.

Булат СУЛТАНБЕКОВ