Далекое - близкое // "ИНОРОДЦЫ" НА СВОЕЙ РОДИНЕ // 17 июль, №28

В годы реакции ситуация в стране была такова, что даже в подполь­ных организациях, если таковые существовали, мало кто отважился заниматься «антиправительственной деятельностью». Даже в разгар войны, когда положение на фронте становилось все хуже и хуже и в обществе все явственнее обнаруживалось ожидание «великих пере­мен», нелегко было обнаружить признаки «крамолы» в самых, казалось бы, неблагонадежных структурах. Недаром начальник КГЖУ К.И.Кали­нин в своем донесении губернатору П.М.Боярскому от 22 августа 1915 г. отмечал: «Каких-либо революционных организаций пока не видно, о партийном подполье нет никаких разговоров и партийных вожаков не заметно. Те, которые исповедуют какую-то партийную программу, оста­ются верными ей, но к активной деятельности пока не стремятся, огра­ничиваясь разговорами».

О том, что относительно партийно-агитационной работы было «пол­ное затишье», Калинин отмечал и в октябре 1915 г.

Конечно, такое положение было связано во многом с режимом во­енного времени и всякая революционная деятельность, как «подрыв обороны», могла привести к самым печальным для активистов резуль­татам. Однако и задолго до войны радикалы по части политической борьбы особо «не высовывались». Татары не были исключением.

Но люди не дремали в более «безобидных» сферах, отстаивая наци­ональные интересы на поприще развития прессы, просвещения, лите­ратурно-издательского дела и т.д. Так, по агентурным сведениям, к 27 августа 1911 г. в Казани существовал «кружок мусульман», «главными деятелями» которого являлись студенты Г.Губайдуллин, Х.Кайдашев и Н.Халфин. К этому кружку принадлежали также учитель Г.Кулахметов, содержатель типографии Г.Шараф, книгоиздатель С.Хасанов. Как вытекает из жандармского документа, члены кружка «изу­чают татарскую литературу», при субсидировании братьев Рамиевых намереваются издавать какую-то газету. По-видимому, существующие в Казани умеренно-консервативные газеты («Баянульхак» и «Юлдуз») радикальную молодежь не устраивали. В документе упоминается еще один «мусульманский кружок» в Казани, состоявший из учащихся сред­них учебных заведений, и фигурирует при этом имя А.Мусинова.

По сведениям жандармских властей, татарская молодежь Казани не собиралась придавать политическую окраску мероприятию, связан­ному с похоронами Х.Ямашева (бывшего в 1905-1907 гг. в гуще ре­волюционного движения). По поводу похорон Х.Ямашева были обра­зованы три комиссии, в обязанность которых были возложены тор­жественное погребение, сбор денег на установку памятника на могиле и на стипендию его имени, публикация в татарских газетах статей в память о покойном, подготовка речей при погребении, в которых нужно было обрисовать умершего «как передового мусульманского деятеля».

Казанские губернские и жандармские власти с помощью своей аген­туры тщательно следили за деятельностью и настроениями наиболее вид­ных деятелей татарской общественной мысли и культуры, используя да­же традиционные взаимные визиты во время самого значительного религиозного праздника мусульман Курбан-байрама. Так, в конце октяб­ря 1913 г. в доме Х.Максуди, с участием его брата, С.Максуди, состоялась беседа, где затрагивались вопросы развития печати (в частности, газеты «Иль»), «реформации законов ислама», обсуждались проблемы мусуль­ман всего мира. Здесь же, со ссылкой на высказывание С.Максуди, отмечается, что М.Бигиев стремится быть «мусульманским Лютером».

Что касается татарской молодежи, то, по мнению властей, она в Казани делилась на два лагеря: на «ультранационалистов» и на «кос­мополитов». Из обоих лагерей назывались имена      Ф.Амирхана (якобы главаря «ультранационалистов»), Г.Кулахметова, Г.Губайдуллина. На двух меджлисах, состоявшихся 27-28 октября 1913 г. в рамках вышеуказанного праздника, говорилось об учебных заведениях мусуль­ман, реформе их духовных учреждений, о состоянии татарской печати и литературы.

На меджлисах другой группы («космополиты») с участием Ф.Мухамедьярова, Г.Ибрагимова, И.Кулиева, Г.Абдуллаева толковалось о необхо­димости сорганизоваться в группу для самообразования, изучения поли­тических, экономических и социологических вопросов, изучения татар­ской (и вообще мусульманской) литературы и «для более сознательного вмешательства в литературу в смысле оздоровления ее от влияния и эксплуатации книгоиздателями и торгашами живым словом». Из доку­мента вытекает, что татарская молодежь Казани для реализации своих целей исходит с разных позиций, поэтому между «ультранационалистами» и «космополитами» ведется идеологическая борьба.

Татарские либералы и духовенство в деле служения национальным интересам имели свою платформу. Среди них в этот период «усиленно обсуждался» вопрос о предложении правительства  внести в 4-ю Государственную думу законопроект о мусульманском духовенстве и учеб­ных заведениях. Некоторые из них стояли за выступление с хода­тайством о положениях, выработанных на   3-м съезде мусульман в     1906 г., другие же находили более целесообразным созыв вновь в Казани (или Уфе) съезда для выработки нового проекта.

В октябре 1913 г. в Казани оживились дискуссии о целесообраз­ности создания печатного органа более радикальной направленности, чем существующие («Юлдуз», «Кояш», «Анг» и др.). В числе инициато­ров этого начинания находились, несмотря на серьезные расхождения во взглядах по другим вопросам, Ф.Амирхан, Ш.Мухамедьяров, Г.Кулахметов, Г.Губайдуллин, Г. Ибрагимов и др. Очевидно, речь прежде всего шла о журнале «Аваз», в котором предполагалось участие также Г.Исхаки, Ф.Туктарова, Ш.Ахмадиева и т.д. В условиях невозможности организации какой-либо партии социалистической ориентации образ­ца 1905-1907 гг. ставка делалась на создание печатного издания с соответствующими этим устремлениям задачами. Однако эта попытка не увенчалась успехом.

В начале 1916 г., в период нарастания кризиса власти и революци­онных настроений в российском обществе, национальное движение та­тарского народа вновь начинает облекаться в политическую форму, хотя и на «культурнической» основе. Из агентурных данных вытекает, что в этот период (март 1916 г.) «у видных казанских национальных деятелей возникла мысль создать организацию из богатых людей и сети газетных сотрудников для издания газеты, которая руководила бы общественным мнением и образовывала бы его в нужном направлении». Жандармское начальство отмечало при этом, что для издательских целей в Казани приобретена «лучшая и большая» типография за громадную сумму на имя книгоиздательского товарищества «Сабах», которая те­перь является «национальной».

Однако татары, как отмечалось в отчете КГЖУ за тот же период, не собираются ограничиваться деятельностью в рамках одной типогра­фии, а имеют более обширные планы. Из этого отчета следовало, что при журнале М.Горького «Летопись» предложено издание нескольких «национально-инородческих» сборников, причем для татарского сбор­ника намечена следующая программа: правовое положение татар в России, общественно-политические течения в татарской среде, исто­рия татар, история татарской литературы и образцы литературных произведений.

На «качество» общественно-национального движения татарского народа сильное влияние оказывал ход мировой войны, где Россия тер­пела серьезные неудачи, а солдаты-мусульмане, как и русские солдаты, проливали кровь за чуждые им интересы. Резкий рост антивоенных настроений в обществе стимулировал и подъем национального само­сознания, что можно видеть не только в письмах уставших от войны солдат, но и подчас в открытой форме, в легальной печати и т.д. Все это со всей силой вылилось наружу в начале 1917 г., когда национальное движение татарского народа стало органической частью борьбы масс за свержение самодержавия.

Равиль АМИРХАНОВ