Далекое-близкое // ФАТЫХ ТУХВАТУЛЛИН: ГИБЕЛЬ ПОСЛАНЦА СТАЛИНА// [7 февраля, №5]

Впервые имя этого незаурядного человека, политика и военачальника, после многих злоключений в годы гражданской войны приехавшего в Башкирию по личному направлению Сталина и погибшего в 1938 г., не признав себя ни врагом народа, ни японским шпионом, я услышал от Асмы ханум, дочери Ризы Фахретдина и жены Галимзяна Шарафа. Уникальная память о многих выдающихся деятелях культуры и политики, входивших в круг общения ее отца и мужа, обогатила мое представление о нашей истории, помогла за сухими строками архивных документов увидеть живые лица тех, кого перемололи неумолимые жернова “тоталитаризма”.

Как-то во время нашей беседы, перебирая фотографии тех давних дней (так и хочется по шаблону сказать: выцветшие, но они на удивление хорошо сохранились, в отличие от более современных), она сказала: “А вот этот бравый кавалерист, комиссар Башкирского полка, снятый вместе с другими на фоне одного из дворцов Петрограда, — мой дядя (брат матери) Фатых. Он, как и мой брат Ахат, был членом Учредительного собрания”. Тогда это было уникальным явлением — два члена высшего органа России из одной семьи. Асма ханум добавила: “Он был другом Алкина, соратником Заки Валиди и, кажется, его даже принимал сам Сталин, - подумав, сказала она, - по крайней мере, семейное предание гласит, что, когда его арестовали в 1937 г., он заявил: “Не потеряйте вот этот документ — это мое направление в Уфу, подписанное Сталиным”. В ответ он получил удар сапогом в живот и услышал выкрик: “Не клевещи, вражина, на вождя, он врагов и шпионов не посылает”. Но это только предание”, — закончила она этот сюжет...

Реальность, связанная с Фатыхом Тухватуллиным, оказалась, однако, намного интереснее. Пришло время более подробно рассказать об этом выдающемся деятеле национального движения, оставившем заметный след в истории России на крутом переломе ее судьбы. Времени, которое дало название одной из самых правдивых книг о революции и гражданской войне — “Россия, кровью умытая”.

Лето 1937 года — новый этап трагедии России. Миллионы жертв необъявленной “гражданской войны”. Но, в отличие от той — войны против безоружных, деморализованных людей, сопротивление которых в редких случаях было пассивным, — отказ от признания вины, а в большинстве случаев жертвы покорно шли на эшафот, да еще иногда выкрикивали слова приветствия главному палачу... 20 лет тоталитарного режима не прошли даром.

Ф.Тухватуллина арестовали в Уфе 27 июля 1937 г. В деле первые установочные данные: Тухватуллин Фатых Насырович. Родился в 1894 г., д. Чубуклы Заинского района ТАССР. Отец мулла, умер в 1907 г. Самостоятельное хозяйство с 1915 г. Сестра — жена муфтия. 1915-1917 гг. — РСДРП — меньшевик. ВКП(б): 1927-1936 гг. — исключен. Татарин, разведен, прож. Уфа, Чернышевского, д. 71, кв. 10. Дело начато по признакам статьи 58 УК РСФСР с подпунктами — 2,6,8,10,11. Что означало: заговор, подготовка терактов, шпионаж, создание к/р организации, к/р агитация. Такой “набор” и арестанты, и следователи именовали “большой букет”: каждая статья была расстрельной.

Перечислим имена и должности официальных лиц, дававших согласие на арест и утверждавших его: Карпович — заместитель наркома внутренних дел БАССР, капитан, Тимошунас — начальник 3-го отдела, лейтенант, Нуретдинов — начальник отделения 3-го отдела, мл. лейтенант, и оперуполномоченный Шляпников.

При аресте изъято: 9 руб. 91 коп., печать шелководческой станции и разные бумаги... Вот такой страшный по своей будничности перечень. Читателю надо запомнить имена и тех, кто арестовывал, ибо в конце очерка мы к ним еще вернемся для размышлений, выходящих за рамки конкретных судеб.

Теперь давайте попробуем проанализировать судьбу этого человека на фоне сложнейших и противоречивых событий конца 1917 — начала 1918 гг., когда на политической арене боролись за лидерство самые различные силы антибольшевистской ориентации, от монархистов до “демократической” контрреволюции и многочисленных национальных движений. Именно эта борьба дала большевикам столь необходимую им передышку, позволила сконсолидировать силы и, несмотря на ряд чувствительных поражений, выиграть гражданскую войну.

Волей судьбы вчерашний студент Фатых Тухватуллин оказался в эпицентре ряда эпизодов этих судьбоносных событий. То была характерная примета любого смутного, то бишь революционного, времени, когда вчерашний прапорщик становился вершителем судеб огромной армии, ученик аптекаря мог возглавить орган, милующий или казнящий тысячи людей. Да и в наше время, когда старшие лаборанты, завхозы и тем более завлабы мгновенно оказывались на вершине власти, такая карьера была в одно время чуть ли не правилом. Впрочем, не ново все это, вспомним хотя бы головокружительный взлет скромного корсиканского младшего офицера...

В годы первой мировой войны Фатых Тухватуллин разделяет социал-демократические идеи в их меньшевистском варианте, а после свержения самодержавия все более склоняется к набиравшему силу национальному движению. Этому способствуют и семейные связи. В доме Ризы Фахретдина он общается со многими видными представителями интеллигенции, ставшими лидерами общественных движений. Вдумчивый и рассудительный студент пользуется популярностью среди населения, часто выступает на митингах и собраниях. Во время выборов в Учредительное собрание в конце 1917 года он становится одним из самых его молодых членов — его направляют в Петроград избиратели по списку № 11 от татаро-башкирской группы Перми.

Известно, что этот демократический орган после того, как большевики и левые эсеры потеряли надежду прибрать его “к рукам”, был разогнан “уставшим” караулом. Из 38 членов ВУС — мусульман на этом драматическом заседании участвовали, судя по сообщению татарской прессы, 9 человек: Цаликов, Сунчелей, Ибрагимов, Туктаров, Мухамедьяров, Ильясов, Ахмеров, Салихов. Вместе с большевиками перед разгоном собрания ушел Г.Ибрагимов, представлявший левых эсеров, избранный по списку № 3 от Уфы.

Не успел на открытие в числе большинства мусульманских депутатов и Фатых Тухватуллин. Прибыв в Петроград приблизительно в одно время с Вахитовым, Манатовым и некоторыми другими представителями поволжско-уральского региона, он не стал искать контакта с большевиками. Cpеди тех, с кем общался и кому задавал недоуменные вопросы молодой посланец пермских националов, были такие заметные на политической арене люди, как Ахметбек Цаликов, Шакир Мухамедьяров, внук знаменитого имама Загид Шамиль, Фуад Туктаров, еще один уфимский эсер Шариф Сунчелей, знаток Востока и военный разведчик, генерал Абдулгазиз Давлетшин и другие. Обращает на себя внимание отсутствие в столице членов Учредительного собрания башкир.

Булат СУЛТАНБЕКОВ