Борис ПЕТРОВ: «Любая экологическая проблема всегда связана с технологической проблемой и вытекает из нее»

Борис ПЕТРОВ: «Любая экологическая проблема всегда связана с технологической проблемой и вытекает из нее»

4 октября в агентстве «Татар-информ» состоялась пресс-конференция с участием руководителя Управления по технологическому и экологическому надзору Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору по Республике Татарстан Бориса Петрова. Вел беседу генеральный директор ИА «Татар-информ» Леонид Толчинский

Л.Т.: Борис Германович, какие функции сегодня выполняет Управление по технологическому и экологическому надзору Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору по РТ? И как вы разграничиваете полномочия с республиканскими природоохранными структурами?
Б.П.: Любая экологическая проблема всегда связана с технологической проблемой и вытекает из нее. Любое нарушение технологического режима приводит к экономическим, экологическим потерям и к приостановке производства.

Мы осуществляем надзор по 6 направлениям. На Управление возложены надзорные функции в сфере промышленной безопасности в Марий Эл и Чувашии, в сфере наших полномочий – все опасные промышленные объекты на территории Татарстана. Энергетические объекты республики вообще полностью поднадзорны нашему ведомству.

К сожалению, сегодня нет разделения на объекты федеральные и республиканские в части экологического надзора, поэтому пока все объекты экологического надзора в рамках республики закреплены в том числе и за нашим Управлением.

Если смотреть с точки зрения взаимодействия с родственными республиканскими структурами – в рамках промышленного энергетического надзора аналогичных структур на республиканском уровне нет. Мы одни на этом поле. В рамках экологического надзора есть еще одна федеральная служба - Росприроднадзор, а также Министерство экологии и природных ресурсов РТ, которое также осуществляет эти полномочия.

В рамках Ростехнадзора и Росприроднадзора наши полномочия разграничены, мы знаем наши поднадзорные объекты и не дублируем их. В рамках республики дублирование происходит. Но сегодня мы разработали единый план проверок и стараемся его придерживаться. Во-первых, чтобы не дублировать, во-вторых, чтобы максимально привлекать республиканские природоохранные органы для выполнения надзорных и контрольных функций. Я считаю, что здесь настолько большой объем работы, что всем всегда найдется место для осуществления этих полномочий. Здесь никто никому дорогу перебежать не сможет и не должен.

Л.Т.: Нередко от предпринимателей звучат нарекания и жалобы в адрес властей, что объем деклараций о природопользовании, требуемый вашей структурой, слишком сложный и большой. Вы задумывались о модернизации деклараций?
Б.П.: Когда говорим о промышленной безопасности, ни у одного предприятия, ни у одного предпринимателя не возникает вопросов – за этим следует конкретная жизнь людей, угроза аварий. Бытует мнение, что экологическая авария не так ощутима, как промышленная авария. Взрыв химического сосуда, работающего под давлением, виднее и яснее, чем загрязнение атмосферы.

Сегодня объем той информации, которую мы требуем, – вполне нормален. Мы уже давно разделили предприятия по уровню опасности. Есть серьезные предприятия, которые сдают декларации в полном объеме. Остальные природопользователи сдают декларацию раз в год. Причем, если ничего не изменилось, они должны просто подтвердить, что у них ничего не изменилось.

Л.Т.: А правда, что декларирование достаточно дорого стоит?
Б.П.: Сам процесс составления декларации - бесплатный, его выполняет само предприятие. Фактически оно проводит на своем уровне собственными силами небольшой экологический аудит. На основе декларации о природопользовании сразу видно, где предприятие переплачивает. И крупные предприятия давно поняли это преимущество.

Эти декларации служат ориентиром в планировании природоохранных мероприятий. Мы часто приводим в пример «Татэнерго». Там после проведения аудита были обнаружены неучтенные источники загрязнения почти на 160 млн. рублей. В итоге «Татэнерго» провело соответствующую работу, и сократило не только свои затраты, но и реальные загрязнения, которые были. Мы сегодня работаем со всем предпринимателями, с Агентством по развитию предпринимательства РТ.

Л.Т.: Скажите, как вы оцениваете безопасность Казанского метрополитена, проводилась ли его экспертиза?
Б.П.: Любой объект, являющийся опасным – в том числе и метро - относится к поднадзорным объектам нашего Управления. Экспертиза проводилась на стадии проектирования. Вся документация была подвергнута экспертизе на предмет промышленной безопасности. Я могу сказать, что по уровню технического оснащения Казанский метрополитен намного выше всех метрополитенов, которые строились в последнее время в России.

Другое дело, что все это проходило в сложных гидрогеологических условиях. В связи с этим те внештатные ситуации, которые в процессе строительства возникали, становились известны прессе и общественности, и вызывали резонанс. Те мероприятия, которые были проведены, твердо гарантируют безопасность этого объекта в его подземной части.

Л.Т.: Частные мусороперевозчики обращаются с жалобами, что ваше Управление требует оформлять экологические паспорта на каждый контейнер. Насколько опасны бытовые отходы, которые они вывозят, и как вы прокомментируете эту ситуацию?
Б.П.: Экологический паспорт не обязателен. Есть паспорт отходов, он делается на каждый вид отхода, и это не я придумал - этого требует федеральный закон. На сегодня составлен каталог этих паспортов, он есть у нас на сайте. А вообще, многое зависит от порядочности перевозчиков.

По нашим данным, 30 процентов перевозчиков сегодня не довозят мусор до санкционированных мест складирования. Сегодня, конечно, они возмущаются, когда мы начинаем проверки, а потом и процессы по закрытию лицензий. Либо извещаем всех, что с конкретными перевозчиками нежелательно работать. Это не конкурентная борьба, это нормальная работа для того, чтобы все шло цивилизованно. Мы нашли на «Тасме» громадный котлован, в который в течение нескольких лет свозили все отходы. И я боюсь, что такие котлованы не только там.

Чаще всего мусор не довозят предприятия, вывозящие собственные отходы. Но и перевозчики - коммунальные и частные - допускают такие нарушения. До недавнего времени это можно было понять, потому что полигоны по выходным не работали. Но сейчас – никак нет.

В части степени опасности твердых бытовых отходов картина следующая. Есть 5 видов опасности отходов. ТБО относятся к смешанным отходам, подпадают под 4-й класс опасности, и поэтому квалифицируются как опасные отходы. Если сегодня кто-то отдельно макулатуру собирает – она не опасна. А отходы вперемешку - это 4-я категория опасности.

Л.Т.: Как обстоят дела с охраной магистральных трубопроводов по Республике Татарстан?
Б.П.: У нас в республике магистральных трубопроводов различного диаметра почти 10000 км. Их эксплуатируют 5 основных предприятий, - «Средневолжский Транснефтепродукт», «Северо-западные магистральные нефтепроводы», «Татнефть», «Таттрансгаз», «Нижнекамскнефтехим».

Сегодня состояние трубопроводов далеко не однозначное. Хотя количество аварий снижается. В этом году пока зафиксировали две аварии, связанные с незаконными врезками. Еще одна авария, приведшая к взрыву газа, произошла на газопроводе дочерних структур «Татнефти» сегодня.

К сожалению, постоянно идет отставание по диагностике старых трубопроводов, в том числе и у «Татнефти».

Если современные газо- и нефтепроводы могут отслеживаться новыми современными методами (запускается снаряд, он проходит через всю трубу и проводит дефектоскопию), то старые трубопроводы диагностируются только методом шурфования, остановки и сверления.

По всем компаниям за исключением СЗМН и «Таттрансгаза» у нас есть претензии в части того, что они не успевают диагностировать трубопроводы в полном объеме и не в полном объеме ведут замену устаревшего оборудования.

В прошлом году у нас было 4 случая, когда мы просто приостанавливали деятельность предприятий по эксплуатации трубопроводов. Одновременно решается и задача вывода трубопроводов, исторически проходящих через населенные территории.

Л.Т.: Каким образом сегодня на предприятиях РТ проводится экспертиза промышленной безопасности?
Практически на любом объекте мы сегодня обнаруживаем нарушения, и степень нарушений разная. Если это крупные химические предприятия, то с точки зрения взрывоопасных объектов, работающих под давлением, по большинству у нас претензий нет.

Любое предприятие, которое поднадзорно и относится к классу опасных производственных объектов, должно провести экспертизу промышленной безопасности. Это самостоятельная работа, которая проводится не нами, а экспертными организациями, которые предприятие определяет самостоятельно. И по результатам экспертизы мы оцениваем степень надежности и даем свое заключение о возможности функционирования того или иного объекта. Сегодня все предприятия имеют экспертизу промышленной безопасности, и она периодически обновляется. Есть у нас и определенные претензии, но чаще не к взрывоопасным объектам, а к зданиям и сооружениям, которые находятся на этих предприятиях. Сегодня мы по целому ряду предприятий ставим вопрос об ускорении проведения такой экспертизы. Потому, что износом оборудования занимаются, оборудование обновляют, а цеха, в которых оно стоит, остаются часто такими же, как 20-30 лет назад. А это связано с безопасностью производства и людей, которые там находятся.

Другой аспект: в черте города находятся такие предприятия, как молочный комбинат. Там имеются охладительные установки – хранится запас аммиака. В Казани вокруг ОАО «Холод» в зоне повышенной опасности находятся почти 40000 жителей. Естественно, здесь мы не только следим за промышленной безопасностью, но и тестируем готовность предприятия на возможность аварии, на предотвращение терактов. Здесь мы проводим не только надзорную функцию, но и учения, чтобы проверять готовность к возникновению чрезвычайных ситуаций.

Л.Т.: Как вы оцениваете сегодняшнее положение дел в сфере недропользования и развития месторождений полезных ископаемых?
Б.П.: В сфере нашего управления - контроль безопасности горных работ, самой добычи полезных ископаемых, углеводородного сырья, твердых природных ископаемых, рациональное использование месторождений с точки зрения снижения потерь. Сегодня, конечно, самое большое воздействие на экологию осуществляют нефтяные компании, - они ведут закачку жидкостей в недра, добычу нефти. Но к ним у нас претензий не так много.

В большей степени волнуют предприятия сельхозхимии, дорожные предприятия, которые ведут разработки без проектов – добывают песок или щебень в удобных для них местах. К примеру, в области сельхозхимии до недавнего времени разработкой карьеров занимались случайные люди. Мы заставили эти предприятия начать подготовку кадров.

По республике сегодня насчитывается около 1000 незаконно разработанных карьеров, которые нарушают экологический баланс.

Еще одна важная задача – это упорядочение добычи подземных вод для питьевых целей. Те же нефтяники соблюдают дебет отбора, а в случае с водой это пока недооценено. Повсеместно имеется нарушения технологии добычи. Дебет отбора выше нормативов приводит к ухудшению качества воды и вообще к потере месторождения.

Сегодня только одна сотая часть всех подземных запасов воды вовлечена в разработку. Большинство источников водоснабжения используют поверхностные воды. Хотя та же Казань имеет возможность разработки новых месторождений. Сегодня подземными водами полностью пользуется Бугульма. Ни по одному месторождению не имеется утвержденных запасов. Думаю, республике нужна специальная программа развития месторождений воды.