Александр МИХАЙЛОВ: «Показатели нашей работы должны оценивать не мы сами, а гражданское общество»

Александр МИХАЙЛОВ: «Показатели нашей работы должны оценивать не мы сами, а гражданское общество»

25 января в агентстве «Татар-информ» состоялась пресс-конференция с руководителем Департамента межведомственной и информационной деятельности Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, генерал-лейтенантом Александром Михайловым, который прибыл в Казань для участия в сегодняшнем телемарафоне антинаркотической направленности канала «ТНВ» в качестве одного из ведущих. Вопросы гостю задавали генеральный директор агентства «Татар-информ» Леонид Толчинскиий и журналисты татарстанских СМИ.

Александр Георгиевич, цель вашего визита в татарстанскую столицу, насколько нам известно, абсолютно необычна – вы являетесь соведущим крупной телевизионной акции, которая в Татарстане проходит уже второй раз. Насколько для Вас нова эта роль, какую цель и задачи вы намерены обозначить в сегодняшнем телемарафоне?
А.Г.: Мой приезд сюда назвать визитом очень сложно. Дело в том, что некоторое время назад ФСКОН совместно телеканалом «ТНВ» решило провести акцию, получившую название «Право на жизнь». Для того, чтобы ответить на самый злободневный вопрос современности, мы завтра попытаемся в прямом эфире обсудить криминальную составляющую проблемы, поговорить об эффективности лечения и реабилитации наркозависимых, о создании так называемой «чистой зоны» - средних и высших учебных заведений, где наркотиков не было и не должно быть. В диалоге примут участие представители ООН, международной организации «Города против наркотиков», общественности и правоохранительных структур. Вместе мы попытаемся найти те приемлемые пути решения очень сложной и, я бы сказал, глобальной проблемы, которая существует в мире.

Вам раньше приходилось участвовать в подобного масштаба акциях на правах ведущего. И вообще есть ли прецеденты, когда в этой ипостаси выступали генералы?
А.Г.: В свое время, будучи руководителем службы КБ СССР по связям с общественностью, я вел собственную телепрограмму, которая называлась «Без грифа «секретно». Она выходила в течение 5 лет на московском канале. В качестве ведущих выступали я и мои коллеги. Вообще у нас был такой принцип: все сотрудники, работающие в пресс-службе, обязательно должны были поработать в прямом эфире. Они должны были понять, прочувствовать, как в жестких рамках эфирного времени работают тележурналисты и понимать, что от них требуется в первую очередь. Поэтому роль, которая мне предложена на «ТНВ», для меня не нова.

В Татарстане недавно подводили итоги работы по борьбе с наркотизацией. Можете ли вы обрисовать ситуацию по этой проблеме в рамках Российской Федерации? Хуже ли стала картина, лучше, где болевые точки?
А.Г.: А вот здесь оценку надо давать не мне, а всем. Гражданскому обществу, в первую очередь. Мы прекрасно понимаем, что наша работа при всей своей открытости является некой терра инкогнито. Поэтому мы можем говорить о количестве выявленных и зарегистрированных преступлений, лиц, отправленных за решетку, о тоннах изъятых наркотиков. Однако судить о нашей деятельности будут не по закону больших чисел, а потому, увидит ли гражданин, возвращаясь домой, шприцы в своем подъезде или нет. Спокойно ли он ходит по улицам своего города или у него есть тревога за свою судьбу и судьбу своих близких. Мы же можем отчитываться только сухой статистикой. Тем не менее, за 2005 год ФСКОН в Российской Федерации было изъято порядка 144 тонн наркотиков, из которых около 4 тонн составляет героин. Это колоссальные объемы. Мы недавно для большей убедительности перевели их в дозы и получили около 120 млн. инъекций. Если учесть, что человек после трех таких приемов становится наркозависимым, то такого количества достаточно для того, чтобы все репродуктивное население России оказалось в состоянии наркотизации. Это я говорю об изъятом зелье, подразумевая, сколько его прошло мимо правоохранительных сетей. И поэтому для нас сегодня важно, чтобы борьба с наркотиками велась по нескольким направлениям. Первое и очевидное для ФСКОН – выявление и уничтожение наркотрафиков, ликвидация сети распространения и изоляция от общества тех, кто не гнушается этим бизнесом. С другой стороны, мы должны вырабатывать иммунитеты, которые бы стали непреодолимым барьером для зелья, которое будет одурманивать наших детей и подростков. Общеизвестно, что в России порядка 80 процентов наркозависимых относятся к лицам репродуктивного возраста от 14 до 39 лет. А это как раз наше будущее. Я не люблю красивых слов. Мы так много говорим о генофонде, о нации. Но редко опускаемся до судьбы конкретного человека, попавшего в беду.

Проводили ли вы экспертные оценки реального оборота наркотиков в России? Сколько их на самом деле оседает на территории страны?
А.Г.: Это весьма непросто сделать. Но по данным ООН из оборота изымается не более 10-15 процентов зелья. Несмотря на то, что изымаются тонны наркотиков и с каждым годом это количество повышается кратно, меньше их не становится. Мы прекрасно понимаем: пока существует спрос, будет и предложение.

Насколько, по вашему мнению, адекватны принимаемые сегодня меры по противодействию наркотизации?
А.Г.: Вот теперь мы выходим на интригу последних, может быть, недель. 6 февраля 2006 года вступит в силу новый закон, который отменяет понятие среднеразовой дозы и устанавливает уголовную ответственность за особо крупные размеры в абсолютных величинах. Если вы помните, предыдущий правовой документ определял 9 среднеразовых доз, найденных в кармане наркомана, как административную ответственность. Правительственное постановление за номером 231 от 6 мая 2004 года практически взорвало общественность, потому что размеры среднеразовых доз разработчиками были крайне завышены. Поднялась волна возмущения. В результате в начале января появился новый закон. Но теперь возникает другая интрига. Дело в том, что особо крупный размер будет также устанавливаться правительством. И опять среди разработчиков нового документа те же фигуранты. Впрочем, есть и альтернативные варианты, в том числе и наш, вполне адекватный существующей ситуации. Но есть и не совсем нам понятный проект, который, с одной стороны, уменьшает крупный размер в половину по 23 позициям, а особо крупный увеличивает кратно, а по некоторым веществам – аж в 200 раз. Мы и прежде хотели все привести в норму, но нам этого не дали сделать стоящие за всем этим люди. Мы отдаем себе отчет, что предыдущее постановление привело к расширению сети розничной торговли. Некоторые специалисты даже связывают его появление с увеличением смертей от передозировок. Действительно, по ряду регионов этот показатель увеличился в 6 раз. При этом мы должны понимать, что в эту статистику не попадают те наркоманы, официальной причиной ухода из жизни которых стала сердечная недостаточность. На сегодняшний день мы точного количества не знаем. По разным данным, в год Россия теряет по этой причине от 70 до 100 тысяч человек. Поэтому сегодня мы живем ожиданием того, победит ли здравый смысл на этот раз.

Как вы осуществляется взаимодействие с другими правоохранительными структурами, которые тоже являются существенным заслоном на пути движения наркотиков в нашу страну? Насколько тесно контактируете со средствами массовой информации?
А.Г.: Начну с того, что мне ближе. Должен сказать, что мы не испытываем проблем со средствами массовой информации. Напротив, ощущаем очень сильную их поддержку. К примеру, если в 2004 году по нашей тематике было опубликовано и показано в эфире 34 тысячи материалов, то уже в прошлом количество публикаций выросло до 144 тысяч. Мы благодарны журналистам за верность темы. И недавно наградили некоторых из них, которые на протяжении достаточно длительного времени активно помогают нам бороться с наркотизацией России.

Что касается взаимоотношений с нашими партнерами, то они строятся на конструктивной основе. У нас не возникает проблем с перетягиванием одеяла на себя. Взять диаграмму, на которой изображена доля в изъятии других ведомств. Всего в Российской Федерации в 2005 году было изъято более 167 тонн наркотиков, из которых 85 процентов было выведено из оборота сотрудниками нашего ведомства. Понятно, что у других ведомств борьба с этим явлением неприоритетная задача. Но, что касается поддержки, помощи, то тут у нас полное взаимопонимание. Тем более, что многие функции без помощи федеральных партнеров мы просто осуществлять не в состоянии. Будь то конвоирование, содержание под стражей и т.д. Это абсолютно нормальный и естественный процесс.

Почему на ваш взгляд в России до сих пор не было громких процессов над наркопреступниками? Почему бы не показать обществу, что борьба идет не только на уровне дилерской сети?
А.Г.: В России за последние полгода прошел ряд процессов по организованным преступным сообществам, которые занимались наркобизнесом. Многие фигуранты получили по 20 лет лишения свободы, что является потолком по этой статье. Это означает, что мы такие сети рубим. Проблема заключается в том, что лица, которых мы привлекаем к ответственности за торговлю наркотиками, не являются публичными. Они не относятся ни к политической, ни к экономической, ни к олигархической элите. Это местные чаще всего фигуры, которые, может быть, и являются ключевыми, но только в отдельно взятом регионе. Когда мы их привлекаем, допустим, в Хабаровском крае, Амурской области, Татарстане или в Нижнем Новгороде, то для людей, у которых они были бельмо в глазу, это известной степени победа. Для российского общества эти преступники так и останутся анонимными.

Надо понимать, что нашему ведомству нет и трех лет. Раньше для правоохранительных органов была более привычной борьба с розничной торговлей. У нас задачи несколько иные: мы выходим, образно говоря, на высшую математику и должны подрывать, прежде всего, экономическую основу преступности. А это требует очень серьезной подготовки.

После ухода российских военных из Таджикистана наша граница стала прозрачной. Неужели нельзя предотвратить вышедший из под контроля поток наркотиков?
А.Г.: Понятно, что пограничники в известной степени были заслоном для преступников. Но статистика говорит о другом: более 90 процентов наркотиков, завозимых из ближнего зарубежья, изымалось внутри России. Поэтому для того, чтобы пресекать преступления, надо не только укреплять границу, но и усиливать межгосударственное взаимодействие, формировать антинаркотический пояс вокруг Афганистана. Тем более, нельзя допускать, чтобы на территорию этой страны завозились все составляющие для производства героина.

В 2005 году мы проводили совместную с коллегами из СНГ операцию «Канал». В ней принимали участие Россия, Армения, Белоруссия, Кыргызстан, Казахстан и Таджикистан. Наблюдателями при выполнении этих операций были представители Азербайджана, Ирана, КНР, Пакистана, Узбекистана и Украины. За несколько дней было выявлено более 9 тысяч преступлений, 620 из них организовывалось преступными группами. Сегодня для нас ООН ставит задачу сформировать пояс безопасности вокруг Афганистана. Это сложно, тяжело, непросто, учитывая окружение. К примеру, Туркмения не подписала ни одного международного документа в этой области и не собирается отчитываться перед Организацией Объединенных Наций по борьбе с наркотиками. Чем это не дыра? Поэтому, мне кажется, надо критически относиться к свое работе. Мы должны судить не по закону больших чисел, а потому, что мы видим на наших улицах. Система начнет работать в полную силу лишь тогда, когда мы сами убедимся, что климат за окном меняется.