Актуальная тема//100 ИСТОРИЙ О СУВЕРЕНИТЕТЕ //19 октября, №42

С нашей стороны были министр финансов Дмитрий Нагуманов, банкиры Мансур Галимов, Талгат Абдуллин и другие. Начинает говорить на переговорах Абдуллин - перед его железной логикой российская сторона отступает. Включаются в разговор Нагуманов и Галимов, которые по службе находятся в российском подчинении, и мы отступаем.

В один из дней договорились, что будем платить федеральные налоги, вот только подпишем протокол. Глава российской делегации Исправников задумался:

- Нет... раз Татарстан согласился подписать бумагу - что-то не так. Будем думать дальше.

Удрученные татарстанцы поехали в гостиницу. По дороге Талгат Абдуллин возмущенно говорит Нагуманову и Галимову:

- Вы хоть рта не открывайте на переговорах! А если вас попросят что-то подтвердить - подтверждайте!

А Нагуманову и Галимову было трудно перестроиться:

Минфин и Нацбанк РТ столько лет стояли по стойке “смирно” перед Москвой!

Пришлось их в шутливой форме предупредить:

- Если завтра займете такую же позицию, закажем вам стальные наколенники - чтобы было удобно стоять перед Москвой на коленях.

Сергей Станкевич, советник Президента Российской Федерации, на два дня опоздал на переговоры России и Татарстана.

Посмотрев подготовленный протокол, он возмутился:

- Мы не можем его подписать! Это будет против наших интересов!

С удивлением смотрит на своих:

- Что произошло, ребята? Ему отвечают со вздохом:

- Понимаешь, Сергей, тебя не было с нами два дня... Станкевич:

- А что, за два дня между нами пропасть образовалась? Такие, как Станкевич, не могли понять, что за два дня переговоров можно многое изменить. Можно согласиться с аргументами другой стороны, если эти аргументы безупречны.

Все, кто садился за стол российско-татарстанских переговоров, покидали его уже другими людьми. Российская сторона часто меняла членов своей делегации.

Многие российские политики и эксперты, изучив доводы Татарстана, соглашались с ними.

Так расширялся в Москве круг лиц, которым становилась понятна особая позиция Татарстана.

Первым на переговорах России и Татарстана уперся Гайдар (тогда он был замом председателя правительства Российской Федерации). Как, мол, делиться полномочиями с Татарстаном? Так можно и Россию развалить! Премьер-министр РТ Мухаммат Сабиров осыпал его упреками:

- Егор Тимурович, ты же демократ! На волне демократии стал одним из правителей России. Мы, татарстанцы, тебя поддерживаем. Почему же ты из Москвы хочешь решать вопросы, которые не можешь?

И Гайдар нас с трудом, но понял. Он прислушался к словам Сабирова, что надо “родить” какой-то юридический документ о взаимоотношениях России и Татарстана. Иначе могут прерваться хозяйственные и экономические отношения наших и российских предприятий. А это катастрофа! Вот тогда и было подготовлено первое межправительственное соглашение об экономическом сотрудничестве.

Спорили до белого каления! Особенно когда речь зашла о нефти. Как премьер-министр Сабиров мечтал получить собственную квоту (количество поставляемой нефти за рубеж) на экспорт нефти. Башкиры одновременно с нами требовали того же. Но у башкирского премьер-министра после бесконечных переговоров с центром сдали нервы, и он, хлопнув дверью, уехал к себе в Уфу.

Сабиров понимал: ему дверью хлопать нельзя! Поэтому после длительных бесплодных встреч Мухаммат Галлямович пошел на хитрость. На глазах у двух групп - РФ и РТ - сгреб все бумаги и в сердцах заявил:

- Ладно, Егор Тимурович! Ни о чем мы не договорились. Только много времени впустую потеряли...

Гайдара это задело:

- Ну-ка, отойдем в сторону! Отошли. Он говорит Сабирову:

- Давай-ка я смотаюсь к Ельцину. Без него нельзя. Слишком большую квоту по нефти просите - 8 миллионов. А ты пока перерыв объяви. Покурите.

Так и сделали. Гайдар уехал к Борису Николаевичу. Возвращается, на лице - улыбка. У татарстанского премьер-министра отлегло от сердца - разрешили!

Когда подписали соглашение, Сабиров захотел на радостях сделать Гайдару подарок. К этому уже давно все были приучены. Но тут стало боязно: все-таки Гайдар демократ... После колебаний Сабиров снял с руки чистопольские часы и протянул их Гайдару. Он отстранился:

- Да ты что?! Мне взятку даешь?

- Какая взятка? - объясняет Мухаммат Галлямович. - Это наши часы, чистопольские... и лично мои.

Принял Гайдар часы и не знает, что делать дальше. Начал бегать по кабинету. Пошвырялся на столе, наконец разыскал среди бумаг шариковую ручку и вручил ее Сабирову:

- А это подарок от меня!

Для Сабирова Гайдар был и остается первым российским чиновником, поддержавшим требования Татарстана.

Самое большое оскорбление в Москве в процессе работы над межправительственными соглашениями премьер-министр РТ Мухаммат Сабиров получил от начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ Колесникова.

Он зашел к нему вместе с заместителем Сергеем Кириловым с текстом соглашения в военной области. Сидит этакий Скалозуб с каменным лицом, по бокам дюжина генералов. Взял наш текст, пробежался по нему глазами и швырнул его Сабирову:

- Пошел ты на хрен с этим документом!

Вот спасибо! Разговор не получился. Да еще и оскорбили. Что делать?

Сабиров пошел на прием к премьер-министру Российской Федерации Черномырдину: он был вхож к нему. В те времена Виктор Степанович был самым близким человеком к Ельцину. По мнению Сабирова, если бы не Черномырдин, Татарстан никогда бы не подписал ни Договора, ни межправительственных соглашений с Россией. Дружелюбное отношение к Татарстану Виктора Степановича повлияло и на российских министров. Это нас здорово выручало.

Вот и в тот раз, увидев Сабирова, расстроенного, Черномырдин сразу спросил:

- Что случилось?

- Виктор Степанович, невозможно с таким человеком работать! Во-первых, оскорбил. Во-вторых, даже не смотрел наш документ.

Черномырдин успокоил:

- Ты не волнуйся. Вечером прилетает Павел Грачев, я с ним переговорю. Все будет нормально.

Рано утром прямо в гостиничный номер Сабирову звонит министр обороны России Павел Грачев:

- Мухаммат Галлямович, а что если нам пораньше встретиться? Тут есть над чем поработать...

Насмерть стоял на переговорах тогдашний министр финансов России Борис Федоров, когда надо было уточнять межбюджетное соглашение на последующий год. Федоров пытался получить с нас максимально много для федерального бюджета. А Сабиров упирался, стараясь дать как можно меньше, но в рамках первоначальной договоренности. Спорили они спорили, но Федоров - очень жесткий человек, никаких аргументов Сабирова не воспринял.

- Пойду к Виктору Степановичу! - пригрозил Сабиров. Федоров Черномырдина боялся:

- Подожди, Мухаммат Галлямович! Я сам с ним сейчас переговорю.

И начал звонить Черномырдину. Что сказал Черномырдин Федорову - неизвестно. Факт, что, положив телефонную трубку, Федоров вздохнул, взглянул на татарстанского премьер-министра:

- Знаешь что, Мухаммат? Я все равно ухожу с этой работы. Давай свою бумагу - подпишу.

Работа над Договором шла три года. Трудно и долго рождался он на свет. Одних переговоров было полсотни. Когда уже обо всем договорились, татарстанцы сказали Ельцину, что неплохо бы провести Договор через Верховный Совет России, чтобы он имел большую юридическую силу.

- Да вы что! - сказал Борис Николаевич. - Через этих?! Мы разве проведем? Это не-воз-мож-но!

Сам Ельцин прекрасно понимал, что руководить по-старому, из центра, республикой нельзя. Но даже он боялся, что Договор России и Татарстана зарубят в Верховном Совете Российской Федерации!

Наступил день подписания Договора “О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан”.

Это было 15 февраля 1994 года.

Татарстанцам казалось, что это договор равного с равным, будем и при подписании сидеть друг напротив друга как две равные стороны. Но не так думал Президент России. Он сразу сел во главе стола. Показал делегациям: садитесь по бокам. Это немного обидело татар.

Вначале под Договором поставили подписи Президент России Ельцин и Президент Татарстана Шаймиев. Потом расписались Сабиров с Черномырдиным.

Сфотографировались по протоколу. Обнялись - Ельцин с Шаймиевым, Сабиров с Черномырдиным.

Ельцин сказал речь. Мол, впервые в истории России подписан важнейший документ. Это договор равных, означающий, что Татарстан имеет государственный статус...

С тех пор премьер-министр РТ носил с собой в папке текст Договора и соглашений. Если за границей удивлялись: как, минуя Россию, вы хотите с нами договориться, он вынимал из папки Договор и показывал, что Татарстан имеет право самостоятельно осуществлять внешнеэкономическую деятельность. Это помогло нам заключить немало выгодных договоров.

До суверенитета руководителям Казани надо было обежать десятки московских кабинетов, чтобы получить разрешение на строительство сколько-нибудь значимого объекта. Порой согласование тянулось годами, и гостям столицы Татарстана в основном демонстрировали обветшавшие, но все же прекрасные старинные здания.

Суверенитет открыл большие возможности для превращения Казани в современный город. Были снесены трущобы в центре города, а их жители получили бесплатно новые квартиры. После реконструкции глаз радует Дворец спорта. Строится метро. А центральная улица Баумана превратилась в пешеходную зону европейского типа. В марте 2000 г., прогулявшись по Баумана, будущий Президент России Владимир Путин так и сказал:

- Хочу выразить восхищение Казанью!

А Большой концертный зал в Казани, лучший в России? Мэр Казани Камиль Исхаков был вдохновителем реконструкции и прорабом этой стройки. Здесь он вникал в каждую мелочь. Его осведомленность в этом проекте поражала мастеров строительного дела. Мэр строил дворец, которым будут гордиться потомки.

Рассказывают, что мэр Москвы Юрий Лужков, осматривая его, воскликнул:

- Я готов все отдать, чтобы перенести это в Москву! Казанский мэр широко улыбнулся в ответ:

- Мы готовы помочь москвичам построить такой же! А ведь до суверенитета у Казани была дурная слава одного из самых грязных городов Поволжья...

Любопытную историю рассказал заместитель главного редактора газеты “Татарстан яшьлэре” Минназым Сепперов. Когда они переехали на новую квартиру, у жены появились во дворе подруги, такие же домохозяйки, как она сама (у Сепперовых двое детей). И вот после принятия Декларации о государственном суверенитете жена Сепперова Резеда все чаще стала приходить с прогулок в плохом настроении. Оказалось, что ее новая подруга Ольга, мать двоих детей, начитавшись “Вечерней Казани”, начала загонять ее в тупик своими рассуждениями относительно суверенитета Татарстана. В ход пошли и аргументы типа “правильно о вас, татарах, писали в школьных учебниках”.

Минназым как мог успокаивал жену, приводя ей другие аргументы. Но Резеда и сама была вынуждена следить за публикациями в защиту суверенитета.

Не понимали Сепперовых и другие соседи. Косились, если они всей семьей шли на судьбоносные для суверенитета республики референдумы. Удивлялись, что Сепперовы говорят с детьми только на татарском.

Но время - лучший судья. Чем дальше в прошлое уходил день принятия Декларации, тем больше менялось отношение соседей к курсу, избранному республикой. Причем в лучшую сторону: Ольга перестала выписывать “Вечернюю Казань”, а у ее сына любимым предметом в школе стал татарский язык. И соседи начали атаковать Резеду по другому поводу: обучи наших детей татарскому языку. При встрече с соседями Сепперовы здороваются с ними на русском языке, а те отвечают на татарском.

Венера ЯКУПОВА